– У нас разные цели. Я всего лишь жажду Знания. Герцогиня сама должна заботиться о судьбе этой девушки, – Ритор пожал плечами. – Действию заклинания Трактата подвергались только двое. Посланника уже нет, и поговорить с ним невозможно. Остается леди Энн.
– Я запрещаю тебе заниматься всем, что связано со смертью Джеймса и Аделины. – Бред жестом остановил собравшегося возразить юношу. – Я также запрещаю тебе покидать пределы нашего мира. Твой самовольный уход, я расценю как измену. Тебе все ясно?
– Ясно, милорд, – мрачно ответил Ритор. – Но позвольте мне хотя бы встретиться с леди Гвиневрой и объяснить, почему я больше не смогу ей помогать.
– Я лично засвидетельствую миледи твое почтение. Иди! – лорд Кройстед указал на дверь.
– Как скажете, милорд.
Ритор поклонился и вышел. Он внутренне кипел от злости, но старательно сохранял безмятежное выражение лица, пока не захлопнул за собой дверь личного магического покоя. Там он дал злости выход, саданув кулаком по стене. Столько трудов псу под хвост. Ритор сел и откинулся на спинку кресла. «Зачем же я послушал вас, леди Гвинерва?» мысленно обратился он к герцогине. «Вы дали мне плохой совет. Милорд принял совершенно противоположное решение.»
Старая колдунья была для Ритора источником так необходимой ему информации. Его притягивали тайны Посвященных, как голодного кота миска сметаны. Он жаждал Силы, которой за всю историю Родов владел только один человек. Ритор искренне считал, что выбор человека, в качестве носителя Сил, был ошибочен, и поддерживал идею лорда Джеймса о том, что носителем должен быть тот, в ком течет кровь магов. Поэтому ему до смерти хотелось выяснить, удался ли опыт Джеймса, и в случае положительного ответа превратить единичный случай в закономерность. Ритор нервно заходил по комнате. Должен быть какой-то выход. Должен быть. Нужно найти девушку и поговорить с ней, заставить ее проявить свою Силу на публике. Чтобы Посвященные не смогли больше укрывать ее дар, чтобы не смогли отрицать очевидное. Но как это сделать, не навлекая на себя гнев всего рода? Ритор просидел в магическом покое до глубокой ночи, но так ни до чего и не додумался. Он еще не знал, что судьба сама поставит его фигуру на нужное шахматное поле.
*****
– Его тут давно не было, – задумчиво проговорила Джулия, обводя внимательным взглядом комнату. – По крайней мере, неделю.