– А то! – он оттопыривает карман, и…
И я вижу золотую статуэтку Великого Царя Ракса Гриала. Такие статуэтки были сделаны по моему собственному эскизу к годовщине восьмидесятилетия Великого Царя в количестве всего пятнадцати экземпляров. Это был личный заказ Миртес, и одарила она ими исключительно избранный круг лиц. Я знаю всех обладателей, и ни у кого из них нет ребенка, на которого я сейчас смотрю.
– Присядь, – я стучу рукой по месту рядом с собой.
Мальчик беззаботно садится.
– Где ты это украл?
Он укоризненно смотрит на меня. У детей вообще есть манера смотреть так, что тебе сразу становится стыдно за свои слова. Лет через пять мальчик утратит эту способность и перейдет в стан взрослых людей, которые за редким исключением напрочь лишены непосредственности.
– Это подарок, – обиженно говорит он.
– И кто бы стал тебе дарить статуэтку Великого Царя Ракса, пожалованную самой Великой Царицей Миртес?
– Я ее заслужил.
Я бросаю короткий взгляд в окно – все еще пустыня, но уже не такая красочная. Пожалуй, можно и уделить внимание этой занимательной истории.
– Чем? – спрашиваю я.
– Я не могу сказать, – мальчик качает головой.
– Ну раз ты не можешь сказать мне, то придется сказать страже Анима, потому что я обязательно расскажу им про ребенка, у которого в кармане целое состояние.
И снова эта убивающая на повал непосредственность. Вся боль страдальцев всех мыслимых миров отражается в его глазах.
– Хватит, – предупреждаю я.
– Я не могу сказать, – повторяет он. – Я поклялся, что не скажу ни слова.
Если поднять его за шиворот и хорошенько встряхнуть, то он тут же выпалит сотню слов, но в наполненном людьми каре это вызовет не слишком приятное мне внимание.
– Ладно, – соглашаюсь я. – Тогда зачем тебе говорить с Великим Царем Хмасом?
– Это я тоже не могу сказать. Это секрет.
Секрет…
– А то, что у тебя есть статуэтка, это, значит, не секрет?
Он задумывается. Видимо, когда он хвастался передо мной, то совершенно не взял в расчет, что, показав свое сокровище, он нарушает какое-то обещание. Держать статуэтку в тайне его, похоже, не просили.
– Не выдавайте меня страже, Мастер Сентек, – он сокрушенно качает головой.
Любопытство берет верх над здравым смыслом.
– Не выдам, если расскажешь свой секрет. Это не будет считаться предательством. Я клянусь тебе, что никому не расскажу.