– Вы знаете, почему вас не берут на работу, Анна?
– Нет. Ума не приложу. – Кажется, эти слова я не проговорила, а прошептала. Но почему-то господин Покровский прекрасно расслышал мой шепот.
– На вашем резюме черная метка. Это значит, что в нашем городе никто не возьмет вас на работу. И я хочу знать: что такого вы совершили на прежней должности? Вы украли деньги компании? Допустили какой-то серьезный финансовый просчет?
Его глаза пригвождали меня к спинке дивана, и мне казалось, что я вот-вот задохнусь от напряжения.
– Ничего! – в отчаянии вскрикнула я. – Мой шеф хотел, чтобы я легла в его постель, только и всего! Он поставил меня перед выбором: увольнение или его персона!
– Вы выбрали увольнение? – На его губах заиграла усмешка, а в глазах плескался хищный огонь.
– Да!
– Что ж, вот вам и ответ на ваш вопрос. Бывший работодатель постарался сообщить во все агентства о вашей нехорошей репутации.
– И что же мне теперь делать?
– Переезжать в другой город.
– Это невозможно.
– Ладно, предположим, вы останетесь. Устроитесь в какое-нибудь неприметное кафе официанткой, чтобы хоть как-то сводить концы с концами, и будете тянуть на себе свой быт и счета.
– Официанткой?! – оскорблено вспыхнула я. – У меня высшее экономическое образование!
– Больше вас никто не решится взять на работу. Предыдущий работодатель об этом позаботился.
Он откинулся назад, сцепил пальцы рук, и по жесткой линии губ пробежала легкая полуулыбка.
– Меня не пугают метки на резюме, Анна. В этом городе я устанавливаю правила игры. А еще я основываюсь на интуиции. И, кажется, вы мне идеально подходите…
Несколько мгновений он смотрел мне в глаза, а потом скомандовал:
– Распустите волосы.
– Что? – вздрогнула я.
– Распустите волосы. Я хочу на них посмотреть.
Окончательно растерявшись, я дрожащими руками распустила тщательно собранный с утра пучок, и длинные пряди карамельно-рыжего оттенка рассыпались густой волной по плечам.
Покровский поднялся и подошел ко мне сзади. Осторожно провел рукой по моим волосам. Положил ладони мне на плечи, и я ощутила пылающую тяжесть в тех местах, к которым он прикоснулся.
Пламя в камине, осенний пейзаж за окном, его умелые руки… я никак не могла избавиться от наваждения. В его прикосновении к моим волосам было что-то интимное, магическое, и это что-то заставляло меня сидеть с застывшей прямой спиной и почти не дышать.