Мы выходим в помещение поменьше. Здесь стоят диваны с высокими спинками и кресла с гнутыми ножками. Вся оббивка на них и гардины на окнах – изумрудного цвета. Окна плотно зашторены, из-за чего в комнате царит полумрак.
– Вот телефон, – Надежда указывает на кофейный столик из цельного куска малахита. – Будьте с ним аккуратны, это эксклюзивная вещь.
Я хлопаю ресницами, разглядывая чудо-прибор. Это радиотелефон с базой, но, судя по внешнему виду, он сделан из золота. Даже в руки брать страшно!
Снимаю трубку. Слышу гудок. Значит, работает.
– Спасибо, – немного расслабляюсь.
Надежда кивает и уходит. Я набираю номер, подглядывая к себе в телефон.
– Мама! – зову, едва услышав ее голос на том конце связи. – Мамочка!
– Катя? – удивленно спрашивает она. – Откуда ты это звонишь?
Ну да, она же видит незнакомый номер. Спешу успокоить ее:
– Мама, со мной все в порядке. Просто мой телефон здесь не работает, я тебе звоню с домашнего.
– А… А я-то думаю, почему номер не определен… Как ты там? Как устроилась? Хозяева – хорошие люди?
– Все хорошо, мам, – да-да, я помню, что все разговоры прослушиваются, поэтому не буду слишком откровенничать. – У меня отличная комната. Кровать так вообще, как из сказки. Ты бы видела! Ну а вы там как? Как Настена?
Мама начинает обстоятельно рассказывать, как они провели день. Слышу голос Настенки. Та, похоже, прыгает вокруг бабушки, требуя телефон.
– На, держи, непоседа. Всю душу из бабки вытрясла, – мама беззлобно ворчит, отдавая ей трубку.
– Мамочка! – моя малышка в полном восторге. – А я кроликов кормила! Таких малюсеньких! Бабушка даже потрогать их разрешила!
Чувствую, как мои губы расплываются в улыбке, а внутри начинает что-то щемить и перед глазами – туман… Нет, не туман. Это собираются слезы…
За моей спиной громко прочищают горло.
Оборачиваюсь, едва не роняя телефон из рук.
Из кресла в углу гостиной на меня кто-то смотрит. Там достаточно темно, так что я улавливаю лишь силуэт, который сидит, положив пятку одной ноги на колено другой.
С минуту таращусь на него, не в силах сказать ни слова. Он тоже молчит, но при этом разглядывает меня. Чувствую его взгляд всем телом.
– Ой, простите! – наконец, выдыхаю. – Я вас не заметила.
– Я понял, – слышу тихий голос.
Судя по тону, со мной говорит мужчина. Но от хриплых, бархатистых ноток у меня по спине заскакали мурашки.