Навстречу нам попался уборщик, еще пара мужчин-охранников – таких же расслабленных. Что тут творилось, что они такие самоуверенные? Они вообще тут оборотней видели?
– О, кого вы мне тут привели, – встретили нас на пропускном пункте в смежном отсеке невысокий толстяк. Может, мне прямо сейчас им тут всем хребты переломать к чертям? – "Очнушка"?
– Простите? – переспросил хрипло, тихо шизея от происходящего.
– А этот интеллигентный, – усмехнулся он.
Я подобрался, а сердце набрало обороты. Предположение, что эта база ляжет у меня быстро и без боя, едва не сорвало с места. Но я лишь медленно усмехнулся:
– Даже с высшим образованием.
Тип уважительно присвистнул:
– Проходите. Самая лучшая каюта за вами.
Этот отсек был не лучше внешне, но камера, в которую меня завели, действительно напомнила комнату в отеле. Пусть и дешевом, но все же. Дверь двойная: внутренняя – прутья, а внешняя – глухой металл. Мне сняли наручники – по инструкции – у стены.
– Сейчас принесут завтрак, потом на полигон.
– Полигон? – потер запястья, все так же глядя в стенку.
– Да, надо же в форме себя держать. А то сколько можно в клетке сидеть? С возвращением.
– Спасибо. – Рычащих нот в голосе скрыть не удалось, но люди не придали этому значения.
Я осмотрелся. Большая кровать с чистым новым бельем, небольшая ванная с душевой и зарешеченное окно. Отлично. Я направился к нему, но тут же вздохнул от разочарования – оно смотрело на лес с холма. Деревья – сплошные елки, значит, высоко стоим. Зато ночью ничто не помешает сориентироваться по звездам и запаху.
Сейчас же все больше мысли дергались в сторону девочки.
Ари…
Осмотрит он ее, сволочь, будет лапать… В груди задрожал рык, но никакой угрозы возвращения к беспамятству я не чувствовал.
Двери открылись не то чтобы неожиданно, но все же визита я не ждал.
– Ну и как ты устоял? – оскалился на меня человек в темной униформе. – Твоя самка неизвестно где, сам – за решеткой, а вокруг – одни идиоты. Тебе все инстинкты отбило?
Я медленно направился к прутьям, разглядывая мужика. Военный – сразу видно. Интеллект весь ушел в мышцы, а принципы вертятся на одном – «ты или тебя». Готов биться об заклад – в отставке, а значит – выслуживается тут, доказывая всему миру, что он еще чего-то стоит.
– А ты ожидал веселья? – сузил глаза, глядя на его рожу. Вот, значит, как – весь этот видимый бардак был деланным. А он провоцировал меня.