ТРИ.
И прячет экземпляры с глаз долой.
РАЗ.
Слабака, который никогда не достаёт в своих книжках до нужной глубины.
ДВА.
Штукаря, который всё время повторяет «я» вместо того, чтобы сказать себе: «Пошёл вон».
ТРИ.
Ёбаря, который смотрит порнуху на компьютере перед тем, как трахнуться.
РАЗ.
Бездаря, который хотел уйти из общества, но продолжает писать книжки, а это значит, что далеко он не ушёл, а просто торчит на пороге с протянутой рукой: «Почитайте меня, пожалуйста!»
ДВА.
Бздушника, у которого душа уходит в пятки при виде полицейского.
ТРИ.
Шибздика, который читает газеты, чтобы забыть о самом важном и неотложном, чего не найдёшь ни в какой газетчине.
РАЗ.
Пустобрёха, который пытается сформулировать нечто необходимое, но может повторять только: «Уйди, уйди!»
ДВА.
Молодчика, который в разное время воображал себя трикстером, анархистом, поэтом, бунтарём, клоуном, говнометателем, «художником из третьего мира», хулиганом, сквоттером, аристократом духа, плебеем, Вечным жидёнком, Иваном-дураком, скоморохом и профанатором, а на самом деле переживал, что остался без издателя.
ТРИ.
Гаврика, который скорбно созерцает обглоданные кости своего прошлого.
РАЗ.
Размазню, который читал «О нищете духом» Мей-стера Экхарта и мечтал стать нищим по-экхартовски, а через час возмечтал о сладком пирожке.
ДВА.
Ухаря, который бросался своими какашками в разных европейских городах – кидал говно в людей, срал на пол в галереях, пачкал калом витрины, измазывал собственное тело и лицо – и всё это для того, чтобы оскорбить систему, но, вполне вероятно, втайне хотел получить признание тех самых людей, которых забрасывал своим дерьмом.
ТРИ.
Впрочем, в этом я не уверен: вполне вероятно, что я на самом деле хотел порвать все социальные отношения и оказаться нигде, в пустоте, ни с кем, единственно со своей подругой, один.
Вот так!
Возможно, я не юлил, а был совершенно честен, когда забрасывал людей говном или яйцами.
Во всяком случае, это были мои лучшие миги на земле, не считая траханья.
А порнуху я смотрел, чтобы быть ближе к праматери Лилит!
И, скорее всего, я правильно сделал, что не приехал к умирающей матери.
Ведь единственное, что я мог сделать для неё – сидеть рядом и держать за руку.
РАЗ.
Или подмывать её.
ДВА.
Или удушить подушкой, когда она спала.
ТРИ.
Но я предпочёл купаться в Цюрихском озере.