Единственное, что вложил Афа в свой «Лотос» – это константы мышления человечества. Когда-то давно, будучи только-только студентом университета с первыми попытками мыслить самостоятельно, Асури натолкнулся на книжку двух ученых-грузин, живших еще в СССР. Книга не была переведена, в университетской библиотеке выдали Афе почти не тронутый экземпляр.
Монография «Теория установок» потрясла молодого человека. Ни о каком подсознании тогда речь и не шла. Подсознание для Асури было чем-то вроде обычного темного подвала, не поддающегося ни логике, ни анализу, ни контролю. Изучать, собственно, было нечего. Этого же придерживались и грузинские Узнадзе и Натадзе. Действительно, постигать и изучать непонятное было делом эзотериков и шаманов. Афа уважал все религии и конфессии, но никогда не принимал их близко. В детстве, в Бразилии, в староверческой общине гораздо больше самой литургии и ее смысла ему нравилось пение во время службы. Поделиться с кем-нибудь своими мыслями было невозможно: община была крепка именно верой своей, удерживаемой веками. Прошедшая сквозь тиранию гонений, старая вера окрепла и была единственным щитом в жизни молодого Афанасия. Мальчик молчал и со всем соглашался. Никто не знал, что в действительности было в голове у будущего гения.
Афа не верил ни во что. Он знал. Знал не сухо, не материалистически. Он знал живое, неподдельное, имеющее реальную силу и подтверждение. А то, что он знал, и составляло его веру. Асури не верил в выкладки философов, богословов и прочих учителей, трактующих исключительно правила общежития, а вовсе не самого управителя правил. В сознательные годы лишь два автора привлекли его внимание – Нильс Бор с его «очарованными частицами» и Эйнштейн. Но и они раскрывали мироздание, основываясь на законах физики и математики. Получалось интригующе, привлекательно, но никто из них не приблизился к пониманию сути вопроса. Вслед за предшественниками эти два гения описывали природу божественного деяния и совсем не уделяли внимания самому источнику этих деяний, его мышлению. Природа и ее источник – настолько разные формулы, что в итоге мир пришел к пониманию, что Бог (или то, что он называл этим именем) непознаваем. На этом изыскания кончились, и, поскольку дальнейшего развития никто не предлагал, о Боге стали постепенно забывать, а где-то лет сто или сто пятьдесят назад совсем потеряли к нему интерес. После Бора и Эйнштейна полезли глубже и вспомнили Ницше, когда он обескуражил всех своим «Бог умер». Все закрылось окончательно, и люди стали создавать машины для удобства и комфорта, назвали все это искусственным интеллектом. Человечество обрело новую игрушку. Всевышний бесповоротно растворился в глубине подсознания. Никто его оттуда уже не вызывал.