– Давид, – зову мужчину, но он меня не слышит. – Глеб, да? Скажи, моя дочь что-то пила?
Некоторое время парень думает, будто вспоминая, видел ли он, как Маринка что-то пила. После чего кивает и говорит:
– У нее в руках была банка с чем-то. Я не знаю, что это было, какой-то коктейль. – Он пожимает плечами. – Она ее выбросила.
Я киваю и тяну Давида за руку, потому что вижу: он не верит сыну.
– Твой сын невиновен. Маришка принимает таблетки от аллергии, несовместимые с алкоголем. Боже. – Я закрываю лицо руками и оседаю на кушетку. Что случилось с моей дочерью, пока я ужинала в ресторане и ни о чем не думала, почему она не позвонила мне?
Давид присаживается рядом со мной и аккуратно трогает за плечо.
– Мила, послушайте, я думаю, ничего страшного не произошло.
В эту секунду мне становится по-настоящему обидно за то, что меня успокаивает не любимый мужчина, а человек, которого я вижу впервые в своей жизни. И состояние Марины все еще беспокоит меня. Я и сама раньше пила эти таблетки, один раз совмещала с алкоголем, но никакого обморока не было. Головокружение и слабость – единственное, что я тогда почувствовала.
Наконец к нам выходит доктор. Он говорит, что все в порядке. Девочка пришла в себя, рассказала, что причина в препаратах против аллергии и алкоголе. Я лишь облегченно выдыхаю. С моей Маришкой все в порядке.
– Я могу увидеть ее? – тут же спрашиваю, забывая обо всем на свете.
– Конечно, можете.
Меня провожают к дочери. Она лежит на кровати и смотрит в потолок. При моем появлении на ее лице появляется чувство вины, и Маришка закусывает губу.
– Мам, прости меня, – едва слышно говорит она. – Я забыла о таблетках.
– Боже, Марин, все в порядке. – Я обнимаю дочь и прижимаю ее к себе. – Я очень переживала, милая. Если бы ты только знала.
– Я такую глупость совершила. Выпила какой-то бурды. – На ее глазах появляются слезы. – Я не думала, что все будет так.
– Мариш, все в порядке, просто теперь ты будешь знать, что это опасно.
Я сажусь у кровати дочери и обхватываю ее хрупкую ручку. Марина улыбается и прекращает плакать, а в моей душе поселяется чувство облегчения.
– Маа-а-ам, – тянет дочка, – тот парень… который пришел к Лидке за мной…
– Он здесь, – я улыбаюсь. – Сидит в холле.
– А можешь его позвать? – Маринка оживляется. – Он меня спас, – гордо выдает дочь.