Он замер, непонимающе глядя на меня.
Я еще раз дернула, отбежала на несколько шагов и обернулась на него. Парень молчал, глупо таращась на меня.
Пришлось возвращаться, дергать еще раз, снова отбегать и оборачиваться.
Стражник стоял там же, где и раньше, не думая даже шевелиться.
То ли глупый, то ли ленивый…
Злобно фыркнув, я подбежала к нему, решив попытать удачу в последний раз. Если этот тугодум так и останется стоять, пойду искать кого-нибудь посмышленее.
– Берт, за каким бесом ты тут прохлаждаешься? – В нашу сторону уверенно направлялся секретарь Хельму.
Я воспряла духом и уже собиралась проделать с ним тот же трюк, когда тугодум заговорил:
– Эта мелочь от меня чего-то хочет.
Секретарь посмотрел на меня.
– Это же нечисть командора.
– Уверен?
Секретарь присмотрелся.
– Точно она.
Звучало многообещающе. Я на удачу отбежала на три шага и повернулась к секретарю, игнорируя тугодума.
Тот не подвел, велел мне немного подождать, взял еще трех стражников и пошел за мной.
К тому моменту, как я вернулась к волку, он уже спал, уронив голову на грудь. Качественно вырубленный похититель валялся рядом и радостно синел от холода.
А я уже представляла, как в красках опишу Эдит спасение ее безголового отца героической мной…
Хорошая должна была получиться история.
***
Хельму не вернулся этой ночью домой, я тоже.
Бессознательного командора оставили отдыхать в лазарете, на третьем этаже управления. У меня было как минимум три возможности выскользнуть из-под рассеянного надзора помощника и сбежать к Эдит, но я не смогла себя заставить. Представила, как мне придется объяснять мелкой, почему ее безответственный отец не вернулся сегодня домой, врать о том, что он точно в порядке, хотя я не была совсем в этом уверена… и малодушно решила оставить эту неприятную работу кому-нибудь другому. Пусть лучше Юстина объясняет все детенышу или кто-нибудь из прислуги.
О том, что мне стоило бы вернуться, чтобы хотя бы помурлыкать Эдит ночью, я подумала уже слишком поздно, свернувшись клубочком на мерно вздымающейся груди волка, разместили которого в отдельной палате.
Поджаренный, наверное, лежал где-то в соседней палате. Возможно, такой же одноместной и насквозь пропахшей стерильностью. Возможно, в общей, среди стражников, с трудом пришедших в себя после его атаки…
Хотя нет, конечно, он в одноместной. Прикован к кровати, прямо к этому железному каркасу, что прекрасно заметен под съехавшей в сторону простыней и жжется холодом, если прикоснуться.