– Вазовская жестянка против десяти тонн брони все равно что – «мордой об косяк, головой об стенку, хуем об коленку!»
БТР даже не качнуло, а «Шоху» же отбросило на «встречку», как пустую картонную коробку, только сильно помятую, как будто ею только что поиграли в футбол.
После пацаны с БРДМки, где находился Старший колонны, рассказывали, что когда ему доложили о происшествии, он только спросил по рации:
– Гляньте там, этой баран живой?!
Рация ответила:
– Жив! Скачет, как сайгак, ошпаренный – вокруг своей кучи металлолома!
Старший:
– Ну, и хуй на него!
– Колонна, продолжать движение!
И уже отключившись, добавил:
– Нечего лезть на хуй, как «бурый медведь» на рогатину!
–Тем более что хуй – бронированный!
В город Керки прибыли поздно ночью нас разместили в палаточном городке на ПУЦу (ПУЦ – полевой учебный центр).
На следующий день началось формирование мотоманевренной группы, которая должна была выдвинуться в район города Андхой (провинция Фарьяб).
Потянулись похожие друг на друга дни накладываясь друг на друга, как листы отрывного календаря, не оставляя в памяти никакого следа.
В советское время «Отрывные календари» весели на стене на самом видном месте в каждом доме. Листы календаря 8х11 см. скреплялись жестяным широким зажимом.
Утро нового дня советского человека начиналось с отрыва листочка – «Отрывного календаря». Потому как оторвется листочек, гадали – хороший и плохой будет наступивший день. Если листочек оторвется ровно – то и день будет хорошим! Листочек не выбрасывался, все члены семьи в свободное время знакомились с информацией размещенной на оборотной стороне. Тематическое содержание было интересным, полезным и познавательным. На лицевой стороне листка крупным шрифтом обозначался текущий день, месяц и год. Здесь же указывалось время восхода и захода солнца, долгота дня и фазы луны. Если день был связан с памятной датой, то это обязательно выделялось красным цветом и тематической картинкой. Праздничные дни и воскресенья также были выделены красным цветом. Помню, что в деревне, где я частенько гостил у бабушки с дедушкой в конце дня листочек шел деду на самокрутку, если только бабушка не прибирала его, вычитав в нем новый оригинальный рецепт засолки огурцов или капусты.
Дед Филипп (по линии матери) курил самосад. Садил он махорку под названием «Лимониха». Аромат ее фруктово-цветочный, слегка пряный, был таким приятным, что даже категорически некурящие люди с наслаждением втягивали ее запах, шевеля своими носами, как выхухоли хоботами от удовольствия.