– Знаете ли вы, каким именно образом пытают молоденьких женщин? – начал он медленно стягивать с себя расшитый золотыми нитями темно-синий камзол.
Я с невозмутимым лицом следила за тем, как мужчина кладет его в кресло. Как расстегивает запонки, украшенные зачарованными рубинами. Как по одной выскальзывают из петелек пуговицы его белоснежной рубашки. Не удалось сдержать горькую усмешку. Все мужчины одинаковые – лживые и подлые мерзавцы.
– Собираетесь просветить меня в этом вопросе? Что ж… Не стоит затягивать. Думаю, я даже получу удовольствие. Еще несколько месяцев назад я грезила вами, Ваше Высочество. И как же приятно осознавать, что я не обманулась по поводу вас. Вы истинный… мерзавец.
Чертово кресло отлетело в сторону. Запонки звякнули о пол, но я даже не пошевелилась, продолжая мягко, рассеянно улыбаться. Не вздрогнула, когда чужая рука с силой сжала мое горло, почти полностью лишая возможности дышать. Смотрела в его темные, как ночь, глаза и видела чистейшую ненависть, что перемешивалась с яростью.
– Значит, ничего не боишься? – прошипел Ранисах сквозь с силой сжатые зубы.
– Снова поцелуешь? – произнесла я с вызовом.
– Хорошо, – вдруг убрал он руку. Обернувшись, поднял кресло и расположился в нем со всем комфортом, будто и не было этой эмоциональной вспышки секундой ранее. – Чего ты хочешь?
Мужчина так легко перешел на ты, но я не стала делать замечание. Наоборот, решила ответить на наглость наглостью. В конце концов, я и так позволила себе слишком много. Одним недовольством больше, одним меньше – разницы никакой.
– Чтобы ты сдержал свое слово. Ты подарил мне ленту, а значит, я могу рассчитывать на один подарок. Я хочу, чтобы ты вернул моей семье титул.
– Вернуть титул предателям? – искривил он тонкие губы.
– Нет, лорд Арокос. Вернуть титул тем, кто все это время помогал вам в меру своих возможностей. И ты, и я прекрасно знаем, что у моей мачехи не было выбора.
– Разве? Я в этом не уверен. Ты ведь отказываешься все мне рассказать.
– Моя информация стоит очень дорого, – решилась я на сделку.
– Все можно купить.
– Все, – согласилась я. – Если знать цену.
– И какова же твоя цена?
– Ты публично вернешь титул моей семье и объявишь, что все это время мои родители честно выполняли твое поручение и помогали защитить Реверонг. А еще, я уйду отсюда живой и невредимой, и ты никогда – слышишь? – больше никогда не вспомнишь обо мне и о том, что мы ходим по одной земле.