Оказавшись на пороге, я так и замерла, глубоко шокированная увиденным.
Вновь назначенный помощник комиссара Кастор Трой – вот, кто проводил допрос. Он стоял, поставив ногу в черном берце на стул и поигрывая большой пластиковой бутылкой, наполненной водой. Рукава форменной рубашки с шевроном на плече были закатаны, три верхние пуговицы расстёгнуты, а на белоснежной ткани темнели пятна пота.
В целом, офицер Трой выглядел как человек, только что с удовольствием потрудившийся физически и от всех сил. Раззудись плечо, размахнись рука – что-то из этой оперы.
Это выражение в моей голове прочно ассоциировалось с какими-то тяжелыми сельскохозяйственными работами, но здесь эта ассоциация явно была неуместна.
На другом конце стола, прямо напротив Троя сидел на стуле худой сутулый мужчина с нездоровым блеском в глазах. Безликое лицо его напоминало сморчок. Согнувшись в три погибели, он изо всех сил держался за то место, где у людей находится печень. Допрашиваемый в принципе выглядел, как человек из пластилина, которого сначала изо всех сил смяли, а затем распрямили, но не особо аккуратно.
Я машинально сделала шаг назад, с трудом подавив в себе желание бежать отсюда подальше.
– Меня комиссар Шенк прислал, – мяукнула, осознавая, насколько жалко звучит мой голос. – Стенографировать…
Посмотрев в мою сторону, Кастор Трой не сказал ровным счетом ничего, и я сделала вывод, что мне можно пройти. Это я и сделала, подперев стеночку в уголочке и изо всех сил стараясь с этой стеночкой слиться.
– Так я что-то не понял, мистер Джилсон, вы у нас в итоге вину свою признаете, или все так же не очень? – осклабившись, поинтересовался Трой, и, открутив крышку бутылки, как будто напоказ сделал несколько глотков воды.
– Да, я признаю, – монотонно пробубнил мужичонка, избегая смотреть на полицейского, и мое сердце сжалось от жалости – он явно был до смерти напуган. – Вину свою полностью признаю, раскаиваюсь и готов сотрудничать со следствием.
– Пиши чистосердечное, – негромко велел Трой, и от его голоса у меня по спине поползли мурашки.
Мужчина схватился за лист бумаги и ручку, как утопающий за спасательный круг. Руки его заметно дрожали.
Неужели это правда? Неужели то, что я воспринимала просто, как страшную байку, действительно имеет место быть? Неужели помощник самого комиссара и правда избил подозреваемого пластиковой бутылкой с водой, удары которой не оставляют следов.