– Да, правда я уже забыла, когда по нему кто-то записывался. Может какие маркетинговые фишки придумать?
– Маркетинговые фишки? Серьезно?
– Да. Я же тут вообще-то, когда мне нечего делать, не кроссворды разгадываю, я изучаю рынок и тенденции.
– Я в этом совершенно ничего не понимаю.
– Да тебе и не надо. Я займусь этим. А ты помни, что ты именно психотерапевт, и перед тобой живые люди, а не ходячие головоломки. Не надо выпаливать свои догадки сразу же, какими бы блестящими они тебе не казались. Просто постарайся, чтобы клиенты со своими проблемами оставались на то время, которое потребуется, и решали их по итогу. Последнее очень полезно для отзывов и привлечения новых клиентов.
– Хорошо, Марфа Ивановна. Вы не могли бы в перерыве между изучением рынка и его тенденций найти мне рамку для диплома?
– А что случилось?
– Упала и разбилась от удара дверью.
– От, паразит! В наших текущих условиях тебе понадобится самая крепкая рамка.
– Само собой. Спасибо, тогда я пойду, надо дочь забрать.
– Конечно, иди, иди. Алисоньке привет передавай. А стой!
– Да?
– Как думаешь, трахнет ее или нет?
– Кто? Кого?
– Ну этот мать свою.
– Господи Боже, Марфа Ивановна!
– Ну что? Я за тридцать лет на своем месте столько всякого наслушалась, что такие заскоки для меня как детские шалости. Так что?
– Нет, он боготворит ее настолько, что никогда не сможет даже прикоснуться, не то, что осквернить.
– Ну и хорошо. А после того, как та отдаст Богу душу?
– Марфа Ивановна, ну честное слово!
– Что? Я знала и такие случаи. Ладно, все, молчу.
Вечером, наконец, настал тот момент, которого Грайворонский действительно ждал с нетерпением, в отличие от большинства остальных моментов в его жизни ― он мог провести целый вечер со своей дочерью. Перед такими встречами он всегда немного волновался, стараясь придумать развлечение для Алисы: будь то поход в кино, аттракционы или еще на какое-нибудь мероприятие, что могло бы понравиться ребенку. По этому поводу приходилось консультироваться с бывшей женой, так как он хотел, чтобы ребенку было действительно интересно, а сам он был плохо осведомлен, чем сейчас интересуются пятилетние девочки. По другим вопросам с женой он практически не контактировал, разве что стандартные текстовые поздравления на День рождения.
Но в этот раз план с развлечениями придумывать не пришлось, поскольку девочка на днях переболела простудой. В этот вечер она уже чувствовала себя хорошо, но еще не настолько, чтобы таскать ее по людным местам. Это вызвало еще больше волнения у Бориса – теперь надо будет развлекать ребенка своими собственными силами, а в этом у него не было большого опыта. С женой они развелись, когда Алисе только-только исполнилось три года. У жены довольно быстро появился новый ухажер, с которым они стали жить вместе спустя пару месяцев. Борис отнесся к этому стоически ― разумеется, ему не нравилось присутствие постороннего мужчины в доме, который он когда-то считал своим, но Кирилл, новый мужчина его жены, по рассказам дочери очень хорошо к ней относился. А чем больше окружающих людей любят ребенка, тем лучше. Бабушки и дедушки по отцовской линии у Алисы уже не было. Она даже не успела их запомнить ― они скончались с разницей в неделю, всего спустя полгода после того, как девочка появилась на свет. Старики были очень рады ребенку, строили планы, как будут брать ее на выходные на природу в загородный дом. Но у рака поджелудочной и инфаркта были свои планы. Да и загородного дома больше не было – его пришлось продать, чтобы Грайворонский смог позволить себе квартиру в далеко не таком престижном районе, где располагалась его приемная. Двушка же на Садовой, где он провел свое детство и начало настоящей взрослой жизни, отошла в полное распоряжение жене и дочери.