Но сейчас никакие мелочи и повседневная суета не могут отвлекать этих людей от необходимых формальностей. Среди них неподдельное волнение, хотя если смотреть со стороны, – у уединившихся трех человек вид довольно таки бравый. Гурэном Прокофьичем произнесен тост за успех предприятия, после чего на скатерти шелестят бумаги.
Женя не мешает и отошла с папиросой на небольшую террасу. Внизу суетятся люди, булочники разносят сдобу.
Бегают горластые мальчишки газетчики, выкрикивают новости. Один из них об отправлении этой ночью шхуны «Екатерины Великой». Народ живо интересуются новостями и газеты довольно быстро расходятся.
За спиной Евгении слышится голос Петра Григорьевича, несколько громче, чем он говорил до этого:
–Я от Вас ничего вразумительного не услышал о собаках.
–Да, есть маленькие запятые в нашем предстоящем деле. Но прошу заранее не беспокоить себя излишне. К приходу Вашему в Муром все станет на свои места.
–Я требую определенных гарантий!
– Спешу Вас вразумить. У Вас нет выхода. Если Вы этой ночью не отправитесь в дорогу, уже завтра все может в корне измениться.
– Должен Вам сказать, что в Ваших высказываниях я прослеживаю какую- то угрозу, если хотите шантаж.
–Не берите господин капитан на себя слишком много. Мы для Вас и так слишком постарались. Прошу прощения, но я должен уже удалиться. Евгения Александровна, разрешите Вам пожелать в пути счастья, счастья и непременно удачи. Вам же Петр Григорьевич, чтобы все сложилось, как нельзя лучше и Вы достигли без особых препятствий своей цели.
–Прощайте!
После ухода чиновника Евгения Александровна подошла к Рубинову.
–Петр Григорьевич, что значат эти недомолвки? Так недавно я слышала от Вас, что ни каких открытых вопросов о подготовке шхуны к плаванию не оставалось.
– Я от своих слов не отказываюсь, но с собаками может произойти самое непредвиденное. Получены сведения, что породистых выносливых лаек не хватает и до нашего прихода в Муром обещали все уладить.
– Петя, я Вас прошу. Мы с Вами молоды. У нас впереди целая жизнь. Вы можете отказаться от плавания, –Женя немного подумала, помолчав, и продолжала:
– или, по крайней мере, если не пожелаете сделать оное, то попытаться пройти по намеченному пути до разумной точки, на которой, в случае опасности, еще можно было бы принять волевое решение вернуться обратно, тем самым сохранив себя и экипаж и не давая повода для самых нежелательных толков публики.