– Не льсти…те себе, Даниил Валерьевич! – огрызнулась, растянув губы в злорадной улыбке. – Возраст берет свое, – поддела его.
Ну и что, что это полная ложь? Годы этого поганца не брали, он лишь становился все брутальнее, нахальнее и при этом более неотразимым. Но ему об этом знать не обязательно.
Свирепый взгляд прищуренных глаз прожигал, заставлял робеть и скромно опускать глаза в пол… любую другую нежную особу женского пола, но не меня. Черта с два ты вновь меня смутишь! И вообще…
– Так какого…
Я запнулась, все же сдержав крепкое словцо, которых за время летней подработки в отцовской строительной фирме в моем словарном запасе появилось немало. Работяги-строители пополняли его с завидным постоянством.
Моя заминка вызвала у Даниила легкое изумление, отчего он вопросительно вздернул брови, скрестил руки на груди и всем своим надменным видом просто выводил меня из равновесия.
– А Ксения вообще в курсе, что вы, Даниил Валерьевич, устроили здесь публичный дом?
– Не завидуй, малая. – Он чуть наклонился вперед и оперся локтями о перила. – Подрастешь, и я, может быть, пущу тебя в свою кровать.
– Мечтать не вредно, господин Громов. Не хочу обидеть ваши почетные седины, но вы староваты для меня и, боюсь, не выдержите темпа.
И не желая продолжать наш словесное соревнование в остроумии, схватилась за свой чемодан. Пора бы уже показать, кто в доме хозяин! Но не успела сделать и шагу к лестнице, как о себе напомнила молчавшая до этого мулатка. Стоя чуть поодаль от Даниила – мать его! – Валерьевича, она следила за происходящим, вертя головой и выпучив глаза, словно сова на ветке, разбуженная днем.
– Милы, кто это?
– Молли…
– Я Милли, – надув губы обиженно поправила она.
– Да мне без разницы! – негромко выдохнул Даниил и на родном языке, а мулатка продолжила сверлить его требовательным взглядом.
– Это моя…
– Жена, – на чистом английском выпалила я этот бред и язвительно так ухмыльнулась, бросив внимательный взгляд на Громова.
Два года учебы в престижном закрытом колледже на Туманном Альбионе отшлифовали мое произношение до идеала.
– Что?!
– Что?!
Вопросительный возглас на двух языках врезался в уши дуэтом звуковых волн – ультразвук в аккордах раскатистого майского грома. Поморщилась от резонанса и тут же безразлично пожала плечами. Продолжая столь же безразлично улыбаться, обратив все свое внимание на опешившую женщину.