Он думал о том, что точно так же, как и эти поезда, проносится мимо жизнь. Причем, не важно, кем ты себя ощущаешь, сторонним наблюдателем или пассажиром шикарного экспресса. Картинка из окна вроде другая, а итог тот же. Не успеешь оглянуться, как окажешься на полустанке, тихом и заброшенном, затерянном среди туманов. И вот что тогда? Что будешь делать, чувствовать, о чем думать? Кто там тебя встретит? Кого встретишь ты? Такие вопросы он задавал себе в последнее время все чаще. То ли возраст брал свое, все-таки уже совсем не мальчик, то ли смущали душу некие предчувствия. Раньше он от предчувствий отмахивался, а теперь вот, прислушиваться к ним стал, понять желал, для чего ни и на что указывают. Да, знать хотелось, что там, впереди, а соответствующей картинки пока не было.
А еще он подумал, что жизнь устроена все-таки странно, кто бы что ни говорил. Скорей всего, тот, кто утверждает, что жизнь проще соленого огурца, на самом деле ничего не видел, не знает и не понимает. Потому что она, если не закрывать на нее глаза, а, наоборот, смотреть внимательно, всегда преподносит чудеса – не чудеса, но всякие сумасшедшие истории. Вот кто мог знать, что на втором этаже обычного с виду здания скрывается Мань-гора. Да и не то чтобы скрывается – существует. И разве мало, таких домов, по всей Руси раскидано? И не только домов – мест. Сел, городов. Да в любом какая-нибудь чертовщинка творится. Потому как Русь – сказочная, былинная страна. Была такой раньше, есть теперь, и будет всегда.
Он вздохнул от охватившего его чувства. В груди защемило, в глазу защипало. Что за черт? – удивился он собственной чувствительности. Нет, бывало, что и он умилялся всяким там котикам и бантикам, большие люди, как известно, склонны к сантиментам. Но чтобы вот так, по родной стороне затосковать, ощутить ее в себе, как феномен и смысл жизни, это что-то необычное.
Уловив какое-то постороннее движение за спиной, он резко обернулся.
В тесной прихожей, ища выхода, металось какое-то животное, небольшое, размером с кошку или маленькую собаку. Почуяв, что присутствие его раскрыто, а деваться некуда, существо забилось в угол и замерло.
– Ну-ка, ну-ка! – воодушевился Нетрой и, быстро приблизившись к двери, чтобы лучше видеть, включил свет. – Мать честная! – вскричал он, разглядев, кто перед ним. Но для порядка все же спросил: – Ты кто такой?