– Почему? – интересовался я.
– Потому что у него между ног такая же штука, как и у меня, – отвечал он, – а поэтому я могу назвать этого самца только равным мне и не более того.
Ко всему остальному у дяди было кредо: никаких связей с толстушками! Пусть лучше окунь вяленый, чем кусок сала. Может быть оттого, что он сам был склонен к полноте и всю жизнь со своей склонностью усиленно боролся: жирного, солёного и сладкого, а так же майонеза и белого хлеба мой дядя не употреблял, считая, что именно эта пища добавляет лишние килограммы к нормальному весу мужчины. Зато он не отказывал себе в жареном и копчёном мясе и уверенно говорил:
– Мужчина – хищник. Ему белок – обязательно, а всё остальное – это довесок. Я как-то два месяца на диете сидел, похудел – само собой, но тут случилось тяжести ворочать, так я издох за полчаса. А по сему, лучше жареный кролик, чем варёная брокколи!
А ещё мой дядя был хлебосольной скатертью с бахромой, душой компании, каретным в упряжке, работоголиком и истинным интеллигентом, но в то же самое время привередой и грубияном. В общем, он обладал всеми качествами, присущими закоренелому холостяку. И ещё я достоверно знаю, что мой родственник не был жмотом и тунеядцем, а если человек не был ни первым и ни вторым, то он не зря прожил свою жизнь, подаренную ему родителями и отмеренную «от и до» Творцом небесным.
По профессии дядя был художником, учился в Москве, там же и жил. До тридцати шести лет он много путешествовал по стране и за рубежом, набирался впечатлений и всего того, чего ему было надо. В 1996 году он вдруг покинул столицу и вернулся в свой родной Мухосранск – так дядя иногда называл наш город, но не в обиду – любя. За него дядя всегда горой стоял, поскольку считал: если ты не любишь свою Родину, так и звать тебя никак.
По возвращению домой мой дядя купил большой двухэтажный дом с придомовым парком, но об этом доме я расскажу ниже, поскольку без него не было бы и моего рассказа, и сейчас я упомянул о нём лишь затем, чтобы досказать о том, о чём начал – о своём дяде, не самых честных правил.
Закрепившись на новом месте, он стал все свои мысли и впечатления, ещё не отражённые в прежних картинах, переносить на новые холсты. Я в искусстве не ахти, какой спец, сужу просто – нравится или не нравится, но как говорили авторитетные люди, дядюшка был художником от Бога. Мне его картины всегда приходились по сердцу, но вовсе не потому, что их автором был мой родственник, а потому что они не оставляли быть равнодушным. Порой смотрю на какое-нибудь из его полотен и невольно думаю: «Неужели же так можно написать? Если бы у меня была куча денег, я бы все картины у него купил, ни одну бы не продал!» Но с этой кучей мне всё как-то упрямо не везло, точнее, не везло до поры до времени, но не о куче сейчас речь.