Ну что сказать, квартира хороша.
Большая, комнат много, интерьер холостяка. Берлога. Но чисто. Стены белые, белые потолки, большой балкон. Есть детали. Много деталей. Большая картина на стене – мельницы. Старые кирпичные белые мельницы. На заднем плане море и горы. Самое лучшее сочетание. Море и горы.
Кофейный столик под мрамор, хотя, может, это и есть мрамор, кто ж его знает?
Он провожает меня на кухню. Включает кофемашину.
– Глясе? – быстро спрашивает он и достает мороженое.
– Угу, – отвечаю я.
Между нами неловкое молчание. Непонятно, что и как.
– Кто эта брюнетка? – прерываю молчание я.
– Ха! – легкий смешок. – Вот как, только съехались, а ты так? Да? В лоб? – с улыбкой говорит он, ставя мое глясе.
– Да, в лоб. С этого момента я должна знать все. Даже чем ты дышишь. Не знаю, кто больше влип и кто из нас быстро соглашается. У тебя есть еще время передумать. И время пошло. Тебе отведен один час, – теперь я отвечаю с ухмылкой.
Я не знаю, откуда и зачем взялась эта уверенность, но «бе-бе-бе» все еще со мной и съело половину дееспособного, технического, рассудительного мозга.
– Это моя любовница, – говорит он.
Я судорожно ставлю кофе на стол.
Я запуталась, ничего не понимаю.
– А я кто? Жена? Прислуга? Прачка? Ничего не поняла, – с полным ужасом спрашиваю я.
– Помнишь дачу? Мы с тобой разговаривали на террасе. – Ждет утвердительного ответа, я киваю. – Когда-то я встретил девушку и был счастлив. Потом счастье ушло, началась бытовуха, и мы разъехались. После этого я не хотел заводить серьезных отношений. Так и появились мои любовницы. Их много. То есть было много. До того дня, пока мы с тобой не завели разговор на террасе. В тот момент, я понял, что хочу попробовать еще. Еще сблизиться. Не с одной из моих любовниц, а с тобой. В тебе что-то есть, то, к чему меня тянет. Я хочу узнавать тебя. Мне требовалось время, чтобы это понять. Я не сразу это понял. Я испугался. Я испугался, что ошибки моего прошлого снова приведут меня к тому, что было. Я так не хочу. Я хочу быть честным с тобой. Ты молодая, чистая, искренняя. Даже твоя злость на Свету искренняя. Ты сильная, чуткая. Я это чувствую.
Он сидел напротив меня и говорил это очень открыто, глядя в глаза.
Я поверила. Либо сердце мое поверило, и овечка в панике кричала: «Бе-е-е-е-е-е-е-е!»