Йен замолчал и мне показалось, с какой-то надеждой смотрел на меня, и я отлично понимал его. Он, как генеральный директор проекта “Октагон”, несёт колоссальный груз ответственности, впрочем, как и я, и каждая, даже небольшая наша ошибка может стоить корпорации огромных денег. Мы к этому привыкли, это часть нашей профессии. И тут выясняется, что от него не так много зависит, а его должность директора превращается в формальность. Есть от чего расстроиться.
– Понимаю твоё беспокойство, Йен. Ты выяснил кто это?
– Нет, – уже спокойнее ответил он, – даже служба безопасности мной заинтересовалась, так высоко я забрался в своих поисках. Но главное, что меня беспокоит во всей этой истории, это то, что по какой-то причине всё делается скрытно, незаметно, очень быстро и без последствий для нас. Я не могу этого объяснить, но, честно говоря, меня это немного пугает.
– Йен, теперь и я разделяю твои опасения. Что планируешь делать?
– Я хочу провести небольшое частное расследование, но мне нужна твоя поддержка.
– Да, Йен, конечно, можешь на меня рассчитывать. Я помогу, чем смогу.
– Что же, рад это слышать. Но пока можешь забыть об этом разговоре, твоя помощь потребуется позже, – Йен осмотрелся по сторонам и добавил: – Тогда расходимся. Я пойду, а ты немного подожди и тоже спускайся, не нравятся мне эти тучи, как бы не было ливня, синоптики прогнозировали осадки только через час, но как-то слишком близко подошла облачность.
– Хорошо. Пойду заодно взгляну на внешнюю часть системы кондиционирования, раз уж поднялся.
Йен ушёл, и едва я поднялся по ступенькам наверх, как начался дождь. Редкие крупные капли глухими ударами застучали по железным конструкциям. Я сразу решил вернуться внутрь здания, повернулся к лестнице, чтобы спуститься и…
Всё, больше я ничего не помню, разве что какое-то чувство перехватывающего дыхание страха.
Это воспоминание отняло последние силы, и я даже не мог не то что пошевелить рукой, но даже приоткрыть потяжелевшие веки. Воспоминания, страхи, переживания уже не беспокоили меня, и я вновь заснул.
Новый день обошёлся без сдачи анализов, но был насыщен тестами и разными методиками стимуляции работы моего мозга. Психолог и невролог будто соревновались и, наблюдая их рвение, я с каждым часом укреплялся в уверенности, что вскоре смогу полностью восстановить свою память.