– Командир полка Ваффен СС «Бессляйн», бригаденфюрер* Людвиг Фогель (прочел). По-нашему генерал-майор, – отщелкнув кнопки, сунул в планшетку.
– Не захотел идти в плен, гад, – харкнул на землю Яшкин.– Видать сильно зверствовал.
– Ладно, прикажи собрать оружие и документы, – сказал комбат. – Пленных с ранеными и этого, – взглянул на тело, – отправь к машинам.
– Есть, – приложи к пилотке руку и оглянулся, – Цивенко, ко мне!
– Слухаю, – подбежал жилистый старшина.
– Этого вместе с пленными, – ткнул в генерала пальцем, – доставить на дорогу.
– Поняв, – загремел сапогами по обломкам.
Через пару минут вернулся с двумя немцами.
– Узялы и понэслы, – изобразил жестом. Те послушно подняли носилки и двинулись к выходу.
– А это что? – наклонился Яшкин.
Под ними, в головах, лежал небольшой кожаный саквояж.
– Тэкс, – присев на корточки, отщелкнул замки, раздернул. Внутри матово замерцали слитки.
– Дай один,– протянул руку Артюхов и внимательно осмотрел. – Золотой. С имперским клеймом, вес пятьсот грамм. – Сколько там еще?
– Девять,– посчитал оставшиеся ротный.
– Не пустой шел к американцам этот бригаденфюер, – сдвинул на затылок фуражку Каламбет.
Подполковник вернул слиток ротному.
– На. Понесешь все лично. Будет о чем вспомнить.
Спустя еще час, автомобильная колонна, гудя моторами, следовала по шоссе обратно. День клонился к закату.
Прибыв в часть, выгрузились. Автомобили определили на стоянку. Личный состав, сдав оружие, привел себя в порядок и строем отправился в столовую. Лосев вопросительно взглянул на Орешкина (тот оставался за старшего) начштаба утвердительно кивнул.
Чуть позже они вчетвером сидели за столом в одном из помещений штаба.
На нем в кастрюле дымилась рассыпчатая картошка, розовело аккуратно нарезанное сало, рядом хлеб. Тут же стояли две открытых банки «второго фронта»*, стеклянная четверть местного бимбера* и солдатские кружки.
Уселись. Каламбет наполнил их до половины. Все взяли в руки.
– За нас, – поднял свою Артюхов. В нее звякнули остальные, выпили.
– Крепкий, зараза, – выдохнул воздух Орешкин. – Никогда не думал, что такой можно варить из яблок.
Стали закусывать. Поле второй закурили, завязался разговор. Вначале о Бреслау. Взяли его большой кровью и с трудом.
– По другому не могло быть, – глубоко затянулся Артюхов.
Немцы превратили город в крепость, не хуже Кенигсберга. К тому же на момент штурма 5-ю армию срочно перебросили на Берлин, а в нашей насчитывалось всего двадцать три с половиной тысячи бойцов. Не хватало артиллерии и танков. Крепостной же гарнизон составлял до сорока пяти тысяч, включая войска СС, горных егерей и парашютистов.