Как-то начало моей новой жизни не задалось.
Всё началось с того, что почти всю неделю, которую я провела в отпуске в красивейшей стране вблизи экватора, лил дождь. И хотя было тепло – ни позагорать, ни покупаться в море, ни поездить по экскурсиям я не смогла.
В виду чего было много свободного времени и плохого настроения.
От нечего делать кушала.
Но и тут случился казус – на второй день я съела что-то, от чего меня потом поласкало три дня к ряду.
В итоге, когда дождь, наконец, закончился и вышло солнце, я еле выползла на берег.
И полюбовалась спокойным морем, а на следующий день улетела в столицу.
В столице меня ждала крёстная.
Моя тётя Вера.
Да, мы обе Веры, только я – Александровна, а она – Алексеевна.
Так уж сложилось, нас обоих назвали в честь нашей прапрабабушки по маминой линии.
Та ещё была генеральша!
Но как я уже говорила, мне достались лишь внешние данные присущие этой ветке моих родственников, а по характеру я слишком мягкая.
Что и служило причиной всех моих несчастий в личной и профессиональной жизни.
В плане кавалеров, я была слишком застенчивой. И это не изменилось со временем. Нет, девственницей в 30 лет я не была. И по факту у меня было аж три мужчины. Хотя и это, с учётом моих внешних данных и неуверенности в себе, даже много.
Но всё это было не по-настоящему.
Ведь меня не зря назвали Верой, я верила, что где-то есть моя вторая половинка, и мы обязательно встретимся.
Поэтому я не хотела размениваться на что-то меньшее, но как-то всё было неправильно, и все мои отношения заканчивались ничем.
Ещё я всегда любила домашних животных и мечтала иметь своих. Но в родительской квартире это строго запрещалось. Как говорила мама, у неё и так много хлопот по дому и с четырьмя детьми, чтобы ещё и за четвероногими или крылатыми ухаживать.
Потом, когда начала жить самостоятельно, решила завести собаку, но, в связи с ремонтом в моей квартире, постоянно откладывала это на потом.
Так же обстояли дела с работой. По маминому решению отучилась и поступила на работу поваром, а мечтала быть ветеринаром. Нет, готовить я любила и тут нельзя сказать, что меня заставили, но мечта, о которой знали все мои родные, оставалась мечтой.