– Как скажешь, Ангелочек, – усмехается Аглая и опускает глаза на карты.
А я пребываю в каком-то ступоре от ее слов – как такое вообще может быть? Она не может ничего знать ни про Гошу, ни тем более про Ангелочка. Если первое еще хоть как-то можно объяснить (у большинства двадцатилетних девушек имеется опыт первой любви, в которой они разочаровались), то со вторым … полная засада.
И даже я со своими логическими цепочками и умозаключениями не знаю, что ответить. Не стоило мне садиться на этот дурацкий стул – ведь знала же, что это полная лажа. Так нет же, любопытство замучило – теперь сиди, Диана, и пытайся объяснить самой себе всю глупость данной затеи, строя догадки и предположения.
Ангелочком меня прозвали давно – еще с детского сада ко мне приклеилось это невинное прозвище, как репей, из-за чего многие люди составляли обо мне ошибочное мнение. Ну, посудите сами – милая девчушка со светлыми, слегка вьющимися волосами, небесно-голубыми глазами и невинным взглядом. Чем не Ангелочек?
К тому же, мне каждый год по наследству от двоюродной сестры доставался очередной костюм на новогодние праздники. И в четыре года я с белоснежными крылышками за спиной и нимбом на голове несла в руках фигурку голубя, как символ чистоты, нежности, добра, мира и любви!
Действительно, кто еще, как не Ангелочек?
В седьмом классе мне так надоело это прозвище, что я впервые решила доказать всем, как они ошибаются. Гламурная внешность начинала меня раздражать, поэтому я решилась на ответственный шаг – записалась в местный театральный кружок. Учить длинные тексты для меня не проблема, однако с серьезными ролями не везло, хоть ты тресни.
“Ну, какая из нашего Ангелочка Снежная Королева?” – возмущался наш руководитель.
“Хотя бы роль разбойницы дайте”, – умоляла я строгого преподавателя, однако он был непреклонен.
“Только Герда, не иначе!”
“Виталий Семенович, а можно я сыграю роль мачехи?” – спустя полгода я вновь решилась взбунтоваться.
“Ангелочек, дорогая, никакой мачехи! Исключительно Золушка!”
Все сказочные персонажи милых и скромных девочек доставались только мне, однако вся моя натура бунтовала. Я хотела играть драматические роли или хотя бы второстепенных, но негативных персонажей, однако всегда получала отказ, и в конце концов сдалась, бросив театральный кружок.