У Блю очень полные губы. Мои губы, пожалуй, тонкие. Эллис говорила: «Тебе нужно их выделять». Она держала пальцами мой подбородок и проводила холодной помадой по губам. Но это никогда не помогало. Помада никогда не смотрелась на мне. Я не находила, что у меня красивые губы, я просто видела девушку с помадой на губах.
Мои мысли закрутились в круговорот, когда я рисовала Блю. Я не хотела думать о происходящем вокруг, только не сейчас. Всплывали слова «сожаление» и «чердак», «подземный переход» и «мне больно».
Саша хлюпала носом. Фрэнси откашливалась.
Я написала: «ПРОЧЬ. УБЕРИТЕ ЭТО ПРОЧЬ. ЗАГЛУШИТЕ ЭТО». Я перечеркнула портрет Блю большим красным крестом, скомкала рисунок и запихнула его под себя.
Каспер, скрестив руки, вызвала Айсис и стала ждать, пока та прочтет то, что написала.
Айсис ковыряла в носу и краснела.
– Ладно, – произнесла она наконец. Она говорила очень тихо, почти шепотом. – Почему, черт возьми, ты не понимаешь? Я тебе сейчас покажу.
Айсис зажмурилась.
Фрэнси произнесла:
– Никого. Пустота. Всем наплевать.
И разорвала бумагу пополам.
Саша такая горячая от слез, она излучала странное тепло, и я немного отодвинула от нее свой стул. Я почувствовала на себе взгляд Блю.
Саша посмотрела вниз на свой лист бумаги и промямлила:
– Ты. Толстая задница. Черт тебя побери.
Со скоростью птичьего полета Блю пересекла круг и выхватила рисунок из-под меня. Она стояла посередине круга и смотрела на меня, вытаращив глаза.
Каспер бросила взгляд на нее и спокойно сказала:
– Блю.
Это было предупреждение.
Блю развернула комок бумаги, распрямляя его. Она всмотрелась в рисунок, и ее лицо медленно расплылось в улыбке.
– Это что, я? Классный рисунок, Молчаливая Сью. Мне нравится, что ты перечеркнула меня.
Блю показала рисунок остальным.
– Она меня стерла.
Потом она снова скомкала бумагу и бросила ее мне на колени. Я позволила ей упасть на пол. По пути на свое место Блю сказала Каспер:
– У нее лучше получилось это выразить. Это очень даже похоже на то, что происходит у меня в голове, когда я наношу себе повреждения. Сотрите меня.
Каспер повернулась к Саше, но прежде чем она начала говорить, Блю прервала ее:
– Вы знаете, это очень несправедливо, доктор.
Каспер взглянула на Блю.
– В чем несправедливость?
Мое лицо начало гореть. Я посмотрела на часы. Всего через несколько минут я могла встать и уйти, чтобы снять с себя этот панцирь.