– Что ж, я отправляюсь спать. Извинишь, что не составляю тебе компанию?
На что Василий хмыкнул:
– Ради бога, иди. Иначе проспишь все на свете. Кто тогда обеспечит нас мясом на завтра? Помрем тут с голоду, чего доброго.
– Э, э, э! Зачем так скажешь! – Шарафеич изобразил испуг, а потом лукаво рассмеялся и погрозил ему пальцем.
Он иногда любил коверкать русские слова, получалось смешно. Потом похлопал друга по плечу и велел вынести для него пледы. На всякий случай, ночью тут свежо. Чтобы драгоценный партнер по бизнесу не дай бог, не простыл на террасе.
И ушел спать, понимая, что тот не просто так остался там сидеть в одиночестве. Уж не на звезды любоваться точно. Потому велел прислуге внимательно следить за пожеланиями дорогого гостя и все выполнять незамедлительно.
***
Оставшись один, Мережков некоторое время действительно смотрел на звезды и любовался призрачным ночным пейзажем. На террасе было несколько удобных диванов, столик. Он сидел там с бутылкой скотча и…
Выжидал.
Знал, что выездная обслуга размещается в отдельно стоящем домике. И ждал, пока там все разойдутся по своим койкам. Смешно сказать, но чувствовал он себя как на настоящей охоте.
Когда наконец настала тишина, подозвал к одного из людей Алишера, специально приставленных хозяином, и изъявил желание, чтобы ему накрыли стол тут на террасе.
Те уже кинулись было исполнить, но Василий отрицательно качнул головой:
– Не вы, пусть этим займется эта… – он пощелкал пальцами, делая вид, что вспоминает. – Обер-кельнер Елена.
Примечание.
Фишт* – гора, высота 2853,9 над уровнем моря. Местоположение в Кавказском биосферном заповеднике.
Комнат в домике было четыре, Лене досталась самая маленькая, зато отдельная, с одной кроватью и крохотным санузлом. Она уже собралась спать, а тут стук в дверь. Открыла. Один из охранников Шарафова, она не помнила его имени. С поручением.
Обслужить гостя, пожелавшего поздний ужин?
Лена некоторое время не могла сообразить, о чем вообще речь. День был не из легких, все время на нервах. Не говоря уже о том, что устала адски. Еще и чувствовала себя, как пришибленная, после той демонстрации высокомерного презрения, которым ее облил один из гостей.
А теперь ей говорят, этот тип желает, чтобы она…?
– Почему я? – Глупый вопрос, непрофессиональный, но защитная реакция сработала раньше.