Садист!
Все садисты!
– Нет, я сам, – сообщил Майор. – В медчасть ей нужно. Видишь, подбородок разбила. Плюс истерика.
Эта мнимая забота меня на мгновенье охладила. Значит, пока не в карцер.
Но уже через пару шагов с заломанной рукой, меня снова накрыло гневом.
Конечно, не в карцер! Я же должна, по его мнению, ещё посетить все уроки, а потом до ночи чистить эти чёртовы дорожки! А уж потом в карцер! Вот и цена всей заботы! Выжать меня под ноль, чтобы у меня не было сил на пререкания.
Сжав зубы, я терпела это унижение, но не стала просить его меня отпустить.
Много чести!
Шахрам довел меня до медчасти и остановил перед дверью. Затем развернул к себе лицом и проговорил, глядя прямо в глаза:
– Ты только там молча сиди, – приказал он. – Врач ведь не виновата в твоих бедах, так? Обещаешь?
Я кивнула, поджав губы.
Ладно, врача, так и быть пощажу.
К счастью, Шахрам не стал доводить меня до нового приступа бешенства, и не вошел со мной в кабинет.
После того, как мне обработали ссадины на подбородке и ладонях, и заклеили их пластырем, я вышла в коридор, но Шахрама и там не оказалось.
Ушел.
Я даже испытала ещё большую злость за то, что не смогу лаяться с ним дальше.
А когда я снова вышла на улицу и пошла к полигону, в груди даже промелькнуло какое-то чувство, похожее на тоску. Я поняла, что мне очень хочется вылить на кого-то всю горечь и агрессию. Что ее скопилось столько, что она жжёт меня изнутри. Но этого недоделанного Майора уже нигде не было рядом.
Ненавижу гада!
Бесит меня даже, когда его нет!
Вернувшись на полигон, я обнаружила, что не мне одной понадобилась медицинская помощь. Кто-то оглядывал разбитый локоть, у кого-то из носа торчали ватные жгуты – очевидно кровь пошла, а кто-то прохаживался прихрамывая.
Жеманные девчонки тоже пострадали. Одна сломала ноготь прямо по мясу и не вынимала теперь этот палец изо рта, вторая не отнимала ладонь ото лба, но видимых повреждений у нее на голове не было.
– Быстрее! – поторопил меня Гелий, а его волчара проводил меня долгим взглядом.
У меня тут же подкосились ноги, но я всё же вступила в строй.
– Из рук вон плохо! – вынес свой вердикт Гелий. – Я сказал, что прийти в финишу должны все! А значит, надо было помочь отстающим. Но для вас это явно пустой звук! Хотя, вот ты, – он указал на меня, – хотя бы старалась. Чуть ли не единственный человек, кто услышал эту часть моей команды!