После непродолжительной атаки «серебряных стрел, разящих без разбора», сердца отважных воинов наполнились радостью. Пусть рыбешки избежали гибели от зубов хищников, но они не смогли увернуться от сетей, которые расставили люди. В эти минуты они беспомощно трепыхаются в позе взмывающих в воздух летунов, оказавшись в сетях посреди поплавков, борются до тех пор, пока не выдохнутся. Хлоп!.. хлоп! – брызги серебристо-белой пены на темной морской глади, зрелище редкостное и захватывающее дух, настоящий серебряный мирок. Все усердно работают, чтобы вытащить улов из сетей. Когда ночь темна и дует сильный ветер, а все звуки мироздания стихают, люди не позволяют себе восторженного смеха, как будто переполняющая радость в груди гармонирует со спокойствием ночи, подавляя неуместные звуки. Видно только, как на смуглой коже то и дело появляются пятна от брызг, словно серебристо-белая чешуя. Когда деревянные лодки бросает на волнах то вверх, то вниз, из одной стороны в другую, они напоминают блуждающие огоньки душ, чье войско потерпело поражение, или белые глаза маленьких злых духов, явившихся на море.
На этот раз улов богатый – первая победная весть после Ритуала призыва рыбы. И теперь меня здорово беспокоит, что добычей завалена вся лодка, да еще и сеть собрана только наполовину, а в ней уже так много рыбы. Что же делать? Думаю. Обычно, если груз не такой тяжелый, борта лодки выступают над поверхностью воды где-то на Адва Ранган (сантиметров двадцать), а сейчас – на каких-то четыре пальца (четыре-пять сантиметров), того и гляди сравняются с уровнем воды, что равноценно затоплению. Гляжу на сеть, которая по-прежнему тянется в воде за лодкой. Летучие рыбы плотно заперты в сетях шириной всего три метра, но забитых доверху. Ну и дела, обалдеть, просто глазам своим не верю!
Маран, кван на ни Сьяман Дзьявехай
– Дядь, – зовет Сьяман Дзьявехай.
Иконго, Манга-нако, кван Ко.
– Чего, дитя? – отвечаю я
Канани матейка мамасбас дзира Катван?
– Всю ли рыбу достал из сетей?
Магза па о раракех.
– Старики все делают медленно.
Томангагом, мо маран.
– Дядь, не будь слишком жадным.
То галагал, манга-нако.
– Дитя, не говори глупостей, а то нарушишь табу.
Вообще-то грех жаловаться, я ужасно доволен тем, что поймал больше сотни рыб. Но кто же может ей препятствовать наловиться сверх меры? Сердца людские воистину непредсказуемы. Когда нету летучей рыбы, продолжаешь повторять «Катван, Катван»… (Слова молитвы: давай же, летучая рыбка, давай! приди скорее!) А когда ее столько, что девать некуда, то восклицаешь: умаялся! Люди, до чего же вы докучливый народ.