– сколько терпеть эти жуткие, смертельные страхи? – которые казалось, разорвут меня на части?
Как осколки разбиваются, когда падает посуда на пол, так и я разбилась на много, много частей, моя личность распалась.
Любка была вне себя, от ужасов, которые нам еще предстояло пережить в дальнейшем.
Включив блатную музыку. Надежда приказала :
– Танцуйте! Это Ваш крест!
Тут в моей голове мелькали картины того, что мой отец сидел в тюрьме, и жаргоном иногда пользовался блатным.
Вообразив жуткие картины того, что я наказана, за все грехи, я была вне себя от ужаса, разрывающего меня на куски внутри.
Чувство вины сильнейшее губит человека на корню, и все его способности и таланты.
– Встаньте возле этой стенки! – показывая на беленую стену, которую я сегодня еле как осилила, грозным голосом повелевала Надежда.
И мы с Любкой повиновались, встав, куда указала нам Надежда.
– Тебе ползать! – пальцем ткнула на меня. «Ползи».
Я встала на колени и поползла, как змея, имитируя образ змеи.
– А тебе летать! – показав на Любку, гаркнула, все та же Надежда.
Что это значит? Для чего это она говорит? Страх усилился, я не могла успокоиться. Дьявольские штучки, которые были в моем воображении, усиливались, образы появлялись в моем мире.
Нам с Любкой постелили на полу, было уже поздно, на дворе темнело. Вся вымытая, чистенькая, побитая бутылками, и распятая на Кресте, ползущая, как змея по Земле, я с открытыми от всего происходящего, пролежала всю ночь на полу, не сомкнув глаз. На меня посмотреть изнутри, так это было всего боящаяся и трясущаяся, на все готовая, и молчаливая от помешательства, и как в той песне, которую я пропела 1 января 2001 года
– Я сошла с ума!
Безумие то точно началось. Не знаю, как там Любка, которая ворочалась всю ночь, а наутро мне Надежда, уже спокойным голосом ответила:
– Смотри пять пальцев на руке!
– Ты будешь очень богатой и известной! Ты покоришь мир, девочка моя.
Она стояла, одетая во все белое, длинное платье и платок на голове. Подойдя ко мне, Надежда обняла меня так нежно, оказывается, прощаясь навсегда.
Они сделали свое грязное дело, а с другой стороны, то благочестивое, в котором я стала избранной, не знаю кем, но избранной, я так себя считала..
Мы с Любкой вышли, в каком- то полутемном, ужасающем состоянии. Я в своем мире, она в своем, обоим нужно было ехать на работу.