Только сделать это ей не удалось. Как только она приблизилась, Макбейн обхватил ее могучими руками и крепко прижал к себе, стараясь утешить, и это ее смутило. Он был единственной причиной ее огорчения и вот теперь старался утешить. Этот длинный трудный день слишком ее измотал, и, конечно, только поэтому она не попыталась вырваться из его объятий. С ним так тепло, а ей необходимо согреться, так сказала она себе, но как только это произойдет, она все ему выскажет.
Несколько минут Габриель держал ее в крепких объятиях, терпеливо поджидая, пока к ней вернется самообладание.
Наконец она оторвалась от него:
– Из-за вашего отношения к моему брату я очень несчастна, милорд.
Она надеялась, что он извинится, но прошло несколько минут, и поняла, что зря: извинений не будет.
– Не будете ли вы так любезны проводить меня к моему жилищу? Я очень хочу спать, а отыскать его в такой темноте сама не смогу.
– Домик, в котором вы провели прошлую ночь, принадлежит одному из моих воинов, вам там ночевать больше не придется.
– И где же я буду ночевать?
– В башне. Над лестницей сохранились две комнаты. Маклоринцы сумели остановить огонь до того, как он добрался до нижних ступенек.
Он широко распахнул дверь и жестом пригласил ее войти, но она даже не шелохнулась:
– Могу ли я спросить вас кое о чем, милорд? – Дождавшись его утвердительного кивка, она продолжила: – Почему вы так поспешно отправили отсюда моего брата и запретили сюда возвращаться?
– В свое время вы сами все поймете, но если этого не случится, я буду рад объяснить.
– Благодарю вас.
– Я умею быть любезным, Джоанна.
Она не фыркнула только оттого, что леди это не подобало, однако по выражению ее глаз он понял, что она не верит его заявлению.
– Я избавил вашего брата от тяжкого бремени, жена.
– Это я была тяжким бременем?
Габриель покачал головой:
– Нет, не вы.
У подножия лестницы стояла женщина, которая вручила ей свежий букет после венчания.
– Джоанна, это…
– Лила, – подхватила она, не дав мужу закончить. – Еще раз благодарю вас за прекрасные цветы. Вы были чрезвычайно внимательны.
– Миледи очень добра, – раздался нежный музыкальный голос.
Приятная улыбка озарила лицо огненно-рыжей женщины, и Джоанна поняла, что они с ней почти ровесницы.
– Вам, верно, было непросто оставить семью и друзей и приехать в такую даль? – спросила Лила.