– В Альбе и Страйклайде не хватает женихов? – ехидно осведомилась Элиза.
– Я родилась и живу в приграничье, – спокойно пояснила Селина. – Меня могли бы сделать женой, но до конца жизни показывали бы пальцем. А ваше будущее уже определено?
– Нет. – Элиза покачала головой. – Я должна была принять постриг, но лорд Остроф решил иначе. К сожалению, я до сих пор лишена счастья, знать имя своего будущего супруга.
Селина уловила легкую иронию в ее словах и улыбнулась:
– Взгляните на Баррета. Многие дамы находят его весьма привлекательным. К тому же после смерти своего отца, он унаследует немалое состояние. Позвольте ему пригласить вас на танец.
– Не хочу разочаровывать милорда. Я не умею танцевать.
– Этикет требует, чтобы ты приняла приглашение, – шепотом вмешалась Лорейн. – Не позорь нас, Элиза!
Элиза безразлично пожала плечами, поднялась и протянула руку подошедшему Баррету. Что ж, если ей придется оттоптать ему ноги, значит, так тому и быть.
Девушка поморщилась, уловив стойкий запах вина. Баррет успел изрядно набраться, и было странно, как он не запутывался в фигурах танца и не забывал, когда нужно меняться партнерами.
Мысли Элизы ускользали все дальше от Острофа. Ей до смерти надоели и обед, и танцы, и сэр Баррет.
Как только музыка ненадолго смолкла, Элиза пробормотала быстрое извинение, и, сославшись на плохое самочувствие, направилась к выходу из обеденной залы. Однако учтивый кавалер не отставал.
– Я должен убедиться, что вы благополучно добрались до вашей девичьей спаленки, – закончил длинный монолог сэр Баррет.
Элиза резко остановилась и велела:
– Оставьте меня, сэр Баррет. Ваша забота становится утомительной.
– Ты даже не представляешь, насколько утомительным я могу быть.
Элиза невольно отступила назад, а Баррет шагнул к ней, продолжая говорить.
– Я слышал, граф отдает тебя первому, кто пожелает.
– Что? – девушка наткнулась спиной на стену и судорожно огляделась. Коридор был пуст. Тут ей стало по-настоящему страшно. Страшно и противно, когда Баррет, распространяя удушливый запах вина и пота, прижал ее к себе и попытался задрать подол платья.
– Не нужно сопротивляться. Возможно, тебе даже понравится. Держу пари, в аббатстве у тебя не было настоящего мужчины.
От отвращения ее едва не вырвало. Страх исчез, а проснулась холодная ярость. Кинжал так легко оказался в руке.