Мои руки, засунутые в карманы, вмиг ослабели. Франклин Пози – мужчина с фонариком, и он непременно убьет Розалин. Но с другой стороны, разве в душе я не знала этого еще прежде, чем Ти-Рэй сказал это вслух?
Он поднялся вслед за мной по лестнице. Я шла намеренно неторопливо, внутри меня вдруг начал нарастать гнев. Как он мог так вот бросить Розалин в тюрьме?
Когда я вошла в комнату, он остановился на пороге.
– Я должен пойти разобраться с выплатой сборщикам, – сказал он. – Не смей выходить из комнаты. Ты меня поняла? Сиди здесь и думай о том, что я вернусь и разберусь с тобой. Подумай об этом хорошенько.
– А ты меня не пугай, – пробормотала я, в основном себе под нос.
Он уже повернулся, собираясь уйти, но при этих словах резко крутанулся ко мне:
– Что ты там вякнула?
– А ты меня не пугай, – повторила я, на этот раз громче.
Изнутри меня рвалось на свободу смелое чувство, дерзкое нечто, прежде запертое в груди.
Он шагнул ко мне, занося руку, словно намереваясь дать мне пощечину.
– Ты за языком бы своим последила!
– Ну, давай ударь меня! – завопила я.
Когда он размахнулся, я отдернула голову. Он промахнулся.
Я бросилась к кровати и забралась на самую ее середину, тяжело дыша.
– Моя мать больше никогда не позволит тебе меня коснуться! – выкрикнула я.
– Твоя мать? – Его лицо побагровело. – Ты думаешь, этой чертовке было не насрать на тебя?
– Мама любила меня! – крикнула я.
Он запрокинул голову и издал натужный, злой смешок.
– Это… Это не смешно, – бросила я.
Тогда он бросился к кровати, уперся кулаками в матрац, приблизив свое лицо к моему настолько, что я разглядела крохотные поры, из которых росли волоски у него на коже. Я отшатнулась назад, к подушкам, вжалась спиной в изголовье.
– Не смешно?! – заорал он. – Не смешно? Почему же, я смешнее в жизни ничего не слыхивал! Ты думаешь, что мать – твой ангел-хранитель! – Он снова рассмеялся. – Да этой женщине было наплевать на тебя!
– Это неправда, – возразила я. – Неправда.
– А тебе-то откуда знать? – бросил он, по-прежнему нависая надо мной. Остатки ухмылки кривили уголки его рта.
– Я тебя ненавижу! – крикнула я.
Это стерло улыбку с его лица в один миг. Он заледенел.
– Так, значит, маленькая сучка, – выговорил он. Губы его побелели.
Внезапно по мне скользнул ледяной холод, словно что-то опасное проникло в комнату. Я бросила взгляд на окно и почувствовала, как дрожь пробежала вдоль позвоночника.