Но озвучивать это никто не стал. Пришлось идти в примерочную.
Сама бы я платье точно надеть не смогла бы, так что Лена мне помогала.
– Странный какой-то тип. Ты заметила, как он на тебя смотрит? Да как будто сожрать готов!
– Ничего, сейчас увидит, что не подошло, и уйдет наконец-то, – моя невнятная тревога с каждым мгновением нарастала. Да я даже касаться этого платья не хотела! Не из-за каких-то там суеверий, хотя между собой мы и называли его «проклятым». Просто уж очень было не по себе. Еще и эти странные узоры на внутренней стороне… Там-то они зачем?
Наощупь ткань оказалась ледяной, даже озноб пробрал. Скользнуло по телу, как вторая кожа.
– Слушай, Эвелина, – оторопела пробормотала Лена, – а оно ведь… Как раз вроде… Сейчас, погоди, зашнурую сзади и посмотрим.
Платье село как влитое.
Узкий корсет облегал, но не давил; спущенные кружевные рукава-фонарики не падали, и пышный расшитый подол был ровно той длинны, какой и нужно. Такое впечатление, будто бы и сшили именно на меня…
Но как так-то?! Сколько девушек его меряло, были же и похожей комплекции, но никому не подошло!
– С ума сойти! Вот это да! Ну все, надо звонить Евгеньевне! Помнишь, она как-то обещала, что отдаст бесплатно это платье тому, кому оно подойдет?
– Да мне-то оно зачем, – даже дыхания не хватало. И вовсе не из-за корсета; словно бы что-то неведомое давило на меня все сильнее. – Пусть этот тип покупает его и все. Пойдем в зал.
Почему-то инстинктивно очень не хотелось никому показываться на глаза. И особенно этому темноволосому незнакомцу. Ну ничего, тем быстрее можно будет обратно переодеться.
При виде меня Марина даже ахнула и закрыла рот рукой. А не в меру требованный посетитель весьма довольно ухмыльнулся.
– Что ж, отлично. Покупаю. Оформляйте.
Я тут же поспешила переодеваться. Лена только помогла расшнуровать корсет, и сама тут же умчалась обратно в зал. И стоило мне остаться одной, как даже в ушах зазвенело и перед глазами поплыло. Я прислонилась к стене, опасаясь упасть. Да что ж такое-то?
И в следующий миг захотелось просто заорать от ужаса! Но горло сдавило так, что я даже дышала с трудом!
А платье истлевало на мне… Растворялось в воздухе, разлетаясь гаснущими искорками. Оно исчезало, но на коже остались багроветь те самые, похожие на письменность, узоры, что были на внутренней стороне. Они словно бы отпечатались на коже!