Я докушала кашу, не ощущая ее вкуса. У меня никак не укладывалась в голове мысль о ребенке. Ну, какой ребенок, когда мне самой негде жить? Да и если Феликс узнает, он же меня в клетку посадит и никогда не отпустит. Нет, я не хочу этого ребенка, только не от него!
– Эк, девонька, куда тебя твои непутевые мысли завели. Так не пойдет. Ребенок не в ответе за своего отца. Не вини его. И сохрани эту девочку. Она тебе много радости принесет. Попомни мои слова. Если убьешь это дитя —сгинешь, а если сохранишь ей жизнь – принесет она тебе свет и счастье.
Ведунья закончила с делами на кухне и уселась в кресло-качалку. Видно было, насколько сильно она любит это кресло.
– Да, девонька, люблю это кресло. Мне его любимый муж тридцать лет назад своими руками смастерил, – она взяла в руки спицы и начала вязать, – так же, как и этот дом, он сам построил. Только место, в котором мы сейчас находимся моих предков. Он стоит на земле моих предков. Она святая, молитвами очищенная, предками благословенная. Люблю это место и буду жить здесь до последнего своего вздоха.
– Простите, бабушка Глаша, а вы что умеете мысли читать?
– Нет, девонька, не умею. Просто у тебя на лице все написано, – орудуя спицами, сказала она. – Мне много лет, и я могу по лицу понять, кто что думает. Опыт за плечами огромный. Ты не представляешь, какие иногда могут чудаки встречаться.
– Скажите, бабушка, а почему вы меня ждали? И почему именно меня? – меня давно волновал этот вопрос, все не решалась его задать.
– Девонька, я тебя сразу приметила там на станции. Одна такая потерянная стояла, пряталась от кого-то. Да еще и с приплодом. Ну как я могла тебя не приметить? Видать, судьба вела тебя ко мне.
– Спасибо вам.
– Было бы за что, девонька. У нас тут места прекрасные, сказочные. Со временем сама все увидишь. Можешь у меня остаться жить, если, конечно, ты не торопишься. Может, тебя кто ждет?
– Спасибо, бабушка. Я с удовольствием у вас останусь. Но только ненадолго. Немного денег подзаработаю и съеду от вас. Мне бы не хотелось вас обременять.
– Милая, да ты мне в радость будешь со своей девчушкой. Дом наконец-то оживет. Радоваться вместе с нами будет. Он же живой, – она поглядывала на меня из-под очков. Такая милая старушка.
– Вы только давайте мне какую-нибудь работу. Я же должна как-то отрабатывать жилье у вас.