Энди пробрался ко мне и в самый разгар просмотра, чуть подавшись в мою сторону, спросил, могу ли я ему достать Риту Хэйворт. Скажу вам правду, меня даже разобрало. Всегда такой невозмутимый, спокойный, владеющий собой, а тут весь как на иголках, глаза в пол, будто он попросил у меня запас презервативов или одно из тех изящных приспособлений, что должны «скрасить ваше одиночество», как пишут в журнальной рекламе. Казалось, он вот-вот лопнет, как котел от перегретого пара.
– Достану, – сказал я. – Достану, не дергайся. Тебе какую, большую или маленькую?
В те годы Рита была моим кумиром (а еще раньше – Бетти Грэйбл). Печатали ее в двух форматах. Маленькая Рита стоила доллар. Большая Рита – метр двадцать, в полный рост – два с полтиной.
– Большую, – он избегал моего взгляда. Говорю же, в тот вечер он был прямо наэлектризован. Щеки горели, как у пацана, пытающегося пролезть на секс-шоу с помощью призывной повестки старшего брата. – Сможешь?
– Смогу, успокойся. Своя рука владыка.
В зале захлопали, засвистели: на экране показывали, как полчища клопов выползают из-под обоев, чтобы искусать лежащего в белой горячке Рэя Милларда.
– Когда?
– Через неделю. Может, раньше.
– Хорошо, – произнес он тоном, выдававшим разочарование. Уж не думал ли он, что я прячу фотоплакаты в брюках? – Сколько?
Я назвал магазинную цену. Я мог себе позволить один раз не брать с него комиссионных: хорошему покупателю можно пойти навстречу. И вообще он показал себя молодцом – следя за тем, как разворачиваются его отношения с Богзом и компанией, я не раз задавался вопросом, когда же он наконец воспользуется своим молотком, чтобы проломить кому-то голову.
Плакаты – важная статья моих доходов, уступающая только спиртному и сигаретам и даже несколько опережающая самокрутки с травкой. В шестидесятых этот бизнес резко пошел в гору, все вдруг загорелись желанием вывесить «балдежные картинки» Джими Хендрикса, Боба Дилана, рекламный плакат фильма «Беспечный ездок». Но все же главный спрос – девочки: так сказать парад-алле красоток.
Спустя несколько дней после нашего разговора шофер прачечной, с которым я тогда вел дела, завез целую партию плакатов, в основном Риты Хэйворт. Помните этот портрет? Рита, по-пляжному одетая (или, лучше сказать, раздетая), одна рука за голову, глаза полуприкрыты, слегка выпяченные сочные губки раздвинуты. Такой смотрела на вас с плаката Рита Хэйворт. Его можно было назвать «Женщина под знойным солнцем».