– Постойте, – он отряхнулся и, пригладив взъерошенные волосы, уточнил. – Вы хотите работать здесь?
– Хочу, – Минди похлопала ресницами так, как ее учили кузины. Вот бы еще научиться выражение лица делать такое же, по-овечьи обреченное.
– Но это невозможно!
Ну вот. Договорилась. Ничего еще не сказала, а уже выгоняют. Конечно, оно с самого начала было понятно, что ее выгонят, однако же…
– Послушайте, если все останется так, как сейчас, ваша мастерская умрет. Вы ведь, верно, удивляетесь, отчего никто не спешит к вам?
– И отчего?
Смеется? Ну и пускай. Минди не привыкать, что над ней смеются. Зато папенька ее любит!
– Оттого, что вы вампир. У вас клыки и все такое… и кровь вы пьете.
– Ну да, пью, – странным тоном ответил он. – Если это все, то будьте так любезны оставить меня в покое.
– Не буду.
Кузины говорили, что у Минди нет манер. Ну и пускай, зато благодаря папеньке и закону о собственности у нее есть двадцать тысяч фунтов годового дохода и доля в серебряных рудниках. И верно папенька говорил: с такими деньжищами манеры – не аргумент.
И Минди заговорила так, как обычно разговаривала с управляющим.
– Во-первых, вы принимаете заказы в то время, когда большинство ваших клиентов уже спит. Во-вторых, дислокация мастерской крайне неудачна. Кому и что здесь может быть нужно? Часы починить? Кухонную плиту? Газовый рожок? Это не ваша специальность.
– А вы и мою специальность успели заметить?
– В-третьих, ваше рекламное объявление излишне скромно и расплывчато. В-четвертых, следует написать письма людям, которые могут заинтересоваться…
– Хватит!
– В-пятых, я могла бы взять это на себя. Корреспонденция. Прием заказов. Бухгалтерия. О нет, ничего не говорите, это ничуть не сложнее домоводства. Между прочим, папенька всегда давал мне на проверку свои бухгалтерские книги и ни разу я не…
Он вскинул ладони, не то умоляя замолчать, не то сдаваясь на милость. В обоих случаях, выслушать стоило. На всякий случай, запоздало вспомнив один из полученных уроков, Минди потупила взор и сложила руки так, как в книжке нарисовано было.
Поза оказалась не только глупой, но и неудобной.
– Я не могу позволить себе секретаря, – очень мягко сказал Дориан.
А Дориан – хорошее имя, не мягкое, и не твердое, в самый раз. И папеньке он бы приглянулся.
Папенька любит тех, кто своим умом жить собирается.