Растворитель хорошо разъедал всё: ткань, руки, паркет, Мишкино будущее, но совершенно не собирался разъедать краску.
Когда отец вошёл в комнату, громко разговаривая по телефону с хозяином дома, подбивая с ним дебет с кредитом и гордо сообщая о том, что ремонт закончен, а винтажные занавески девятнадцатого века, лежавшие на диване во время работ, испачканы не были, Миша сразу всё понял.
– Да-да, я помню, что точно такие же висят Лувре. Да, знаю, что с трудом провезли через таможню. Нет, не волнуйтесь, всё в идеале – голову даю на отсечение.
Держа в руке будущее отцовской головы, Миша прикидывал, в каком столетии он закончит калымить, чтобы покрыть нанесенный им ущерб, и пришел к выводу, что недалёк тот час, когда он лично расскажет портному, шившему эти занавески, об этом курьёзном случае и они вместе посмеются.
Отец не сразу заметил ЧП и первым делом оценил позолоченный камин, подняв большой палец вверх и одобрительно поджав губы.
– Паркет? Паркет в порядке, если вы… – он не успел договорить, потому что глаз его наконец наткнулся на пятно.
В этот момент лицо отца приобрело вид бабкиных обоев и кишечник его, судя по всему, готов был выдать порцию новых «рулонов», но он кое-как сдержался:
– Пи***ц, – произнес негромко пожилой мастер.
В этом слове было всё: описание ситуации, удивление, разочарование, вопрос и даже чуточку юмора.
– Вы о чём? Что случилось? Ау, Фёдор? – тараторил мобильный, но Фёдор уже не слушал.
Промычав что-то невнятное в трубку, он сбросил вызов и первым делом закурил.
Миша хотел было сказать отцу, что курить в квартире заказчика не сто́ит, но, увидев его взгляд, передумал. Он молча стоял минут десять, ощущая вибрации отцовских мыслей, от которых весь этаж ходил ходуном.
– Хорошо, что тебя в армию не взяли! Не дай бог, доверили бы нести гранаты, – облегченно заметил отец, а потом вполголоса добавил: – Говорил я ей, что не нужно ходить на йогу во время беременности, безруким родится… А она знай своё.
Тут взгляд отца упал на пустую банку растворителя, и Миша заметил в глазах отца слабый огонёк надежды.
– Ты вот этим паркет тёр?
Миша судорожно кивнул.
– Это для чистки засоров в трубах. Сантехник вчера забыл, а растворитель в ведре лежит, – отец говорил тихо, видимо, боясь спугнуть возможное решение, внезапно залетевшее в их несчастливое гнездо.