– Привет. Занимаешься? – спросила она.
– Да уже отзанимался. Татуировки – вещь. Не зря это все.
– Ну еще бы, – усмехнулась она, потирая припухшую кожу тонких запястий. На них красовались тонкие прямые линии в окружении крошечных звезд.
– Я думал, ты сюда по вечерам приходишь. День ведь не твой профиль?
– Потому и прихожу, – она пожала плечами. – Смысл тренироваться в родной стихии? Я должна понимать, на что я способна в максимально неподходящих условиях.
Соллор чуть было не сказал Маргарет, что она ослепительно прекрасна и все остальное не имеет значения, но вовремя остановился. «Офигительная логика! Как одной фразой убедить девушку, что у тебя плохо с головой», – мысленно обругал себя волшебник, а вслух произнес:
– Эти условия будут за пределами Академии.
Ему вдруг стало обидно, ведь он со своей огненной магией всегда тренировался преимущественно в сухую погоду, считая правильным использовать свои сильные стороны и получать удовольствие от колдовства. Хотя не мог не признать, что в словах Маргарет было много истины.
– Поэтому и есть смысл подготовиться заранее, – надменно вздернув подбородок, произнесла она и направилась к тренировочным манекенам, на ходу зачаровывая их на выполнение нужных ей действий.
Сол хотел было предложить свою помощь, но потом передумал. Раз она такая умная, пусть сама ковыряется, а то еще начнет огрызаться, что он создает излишне комфортные условия.
Маргарет взмахнула руками, и на стадион опустилась ночь. Будто бы его накрыли огромным покрывалом, сотканным из тьмы с мерцающими на ней звездами. Лишь по самым краям стадиона пробивались робкие лучи полуденного солнца. Соллор видел это не в первый раз, но вновь поразился мощи юной волшебницы. Смог бы он создать себе такие условия, за несколько секунд переведя противоположную стихию в родную? Вряд ли.
Он просто сидел и наслаждался зрелищем: как Маргарет прыгает и телепортируется, оставляет фантомы, бьет по манекенам заклинаниями магии Тьмы и общими универсальными. Затем тихо ушел со стадиона незадолго до окончания тренировки Маргарет, и солнце ослепило его своими яркими лучами.
* * *
До заката и начала церемонии оставалось около трех часов, все дела были сделаны, и Сол не мог найти оправдания, чтобы еще оттянуть неизбежное – последнее важнейшее приготовление, которое нужно было совершить перед выходом в большой мир для прохождения Испытания. Волшебник и так откладывал это, сколько мог, и сейчас обреченно шел в сторону кафедры энтелехиалогии. У него были смутные и неприятные воспоминания о семестре учебы на этой кафедре. Все эти мистификации, рассуждения о душе в контексте науки, противопоставляющей себя религии, о внутренних и внешних высших силах, загробной жизни и прочем паранормальном, попытки облечь в слова необлекаемое. Разговоры. Словоблудие. Отсутствие практики. Солу такое было не по душе – которую из него скоро вынут в прямом смысле этого слова. Предстоящая процедура, как и вся кафедра во главе с заведующим, внушала Солу потусторонний ужас.