Захар Плетнев всегда был рядом. Еще тогда, когда деревья еще были большими, а вера в людей в десятки раз превышала веру в собственные возможности. Действительно, человеческие возможности неисчерпаемы, если веришь, что сражаешься за правое дело. Макс верил. Захар нет. В юности этот самый максимализм был бесконечной темой для шуток. В «Заслон» друзья – еще совсем зеленые медицинские кибернетики – попали сразу после одной крайне содержательной беседы в деканате после получения дипломов. «Заслон» стал не просто стартом для молодых ученых. Он сделал из них универсальных патологов, умеющих работать в любых условиях и на любом оборудовании. Нежное сердце Макса всегда более трепетно реагировало на происходящее, и в первой же экспедиции Крайнов, работая на местности, был готов бросить все, а в итоге напился до беспамятства. Менее склонный к самокопаниям Захар пытался привести друга в чувство, потом тащил его на себе больше двадцати километров по бездорожью. Они промокли насквозь, и чудом не замерзли ночью, когда в темноте свалились в овраг, и вынуждены были ждать до утра. После этого приключения Захар попал в госпиталь с пневмонией. И Макс остался рядом. Потом были десять лет бесконечных экспедиций. Они проводили разведку среди местных, собирали материал и возвращались к сомнительному уюту белого кафеля лаборатории. Еще в Университете Захар показал себя биохимиком. Талантливым. Умеющим в прямом смысле на коленке из ничего запустить методику. Именно эти навыки, а также отсутствие излишней щепетильности, позволили ему стать одним из сильнейших патологов в мире. Макс таким не был. Его мир давно сузился до подсвеченного хотя бы лупой поля зрения микроскопа. Морфолог по призванию, он видел только стекла и отказывался смотреть вокруг.
Пять лет назад Макс сообщил другу, что устал. И Захар все прекрасно понял. И вот теперь он стоял перед крыльцом маленькой лаборатории, в которой Крайнов укрылся от мира, и улыбался, нервно теребя пальцами незажженную сигарету.
До Питера они добирались спецрейсом, там пересели в рабочий фургон, до крыши напичканный разнообразным оборудованием. Макс присвистнул.
– Вижу, ты времени даром не терял!
– Не терял, – Захар понимающе хмыкнул и хлопнул по крыше микроавтобуса, – если ты об этом. Видишь ли, я еще не готов к добровольному затворничеству. А эта малышка очень способствует продуктивной деятельности.