– Вы спросили о самом раннем моем воспоминании о семье, и мне вспомнилось это.
Моя семья самая обычная, среднестатистическая, со средним или чуть ниже среднего доходом. Отец – инженер, мать – учительница в школе, где я учусь.
Мать у меня в целом нормальная, уравновешенная, хотя и холодная. Я никогда не чувствовала ее любви к себе и боялась ее. Но вот отец – жестокий, он рос в семье с отцом, который его бил. По рассказам, дед был охотником и мог всю семью в порыве гнева под ружье поставить. Мой папа унаследовал эти вспышки гнева от него. Причиной могла быть любая мелочь. Он и физически мог расправиться со мной и моим братишкой, и я слышала от него оскорбления; вдобавок все эти хлопки дверью так, что побелка осыпалась. Если вспомнить самый ранний случай, мне было тогда лет пять. К нам приехала мамина бабушка, и моему папе, само собой, это не понравилось, а потом он нашел, к чему придраться, – мол, я себя как-то не так повела. Он завел меня в комнату и ударил в живот так, что я пополам согнулась.
Моего братишку в его третий день рождения папа при гостях отругал и наказал, уложив спать, за то, что тот стеснялся задувать свечи на торте, потому что у него были пухлые щечки.
На глаза Виты наворачиваются слезы.
– Тебе больно это вспоминать?
– Я ненавижу его, мне так жалко Серёньку! Он такой маленький, беззащитный, мне хотелось сказать: «Я пойду сама лягу спать вместо него, за что ты его наказываешь?» И почему мать молчала?
– Похоже, что ты винишь себя, что не заступилась за брата, и очень зла на маму.
– Да, я очень боялась отца, поэтому просто пошла и легла рядом с Серёнькой, а мать точно могла за него заступиться. Это же был его день рождения!..
Вита уже не просто стирала слезы со щек, а рыдала. Она вспоминала маленького Серёньку. Сейчас ему было уже восемь. И когда Вита вспоминала пухлые щечки брата в тот день рождения, внутри нее все сжималось от безысходности, чувства вины и невозможности все вернуть и изменить.