– И сейчас моя очередь?
Да. Вадим Васильевич лично заходил и с понедельника это ваша обязанность. Александре очень захотелось грязно выругаться, но как культурная девушка, которая наизусть может цитировать Толстого, Булгакова и даже Лукьяненко – она мрачно промолчала, разглядывая громоздкий матерчатый баул, наполненный коробочками и склянками.
В субботу, Марк предложил ей в качестве образовательной культурной программы поход в краеведческий музей. Саша музеи не любила, и сама бывала там крайне редко, но Марк ее соблазнил новой, привезенной из Москвы выставкой икон Андрея Рублева с последующим посещением любых глупых женских мероприятий, чем растопил ее сердце. Они чинно, под ручку, переходили из зала в зал. Женщина-экскурсовод живо и подробно рассказывала о всех экспонатах. Группа экскурсантов разбрелась по выставке, а Александра подошла к закрытой в стеклянном футляре, похожем на гробик – иконе Рублева «Звенигородский Спас», или «Спас вседержитель». Вся группа собралась к этому экспонату и экскурсовод подробно и эмоционально рассказывала историю находки всех икон Звенигородского чина, легенды и домыслы, которыми обросли обстоятельства их неожиданного обретения. Потом ее рассказ перешел с общих тем на описание самой иконы. Александра стояла впритык к стеклянной витринке и с неподдельным интересом разглядывала потрескавшуюся доску и лик Христа потраченный временем и годами невзгод. Слушая о пропавших слоях краски и тщетной попытке искусствоведов восстановить утраченные части изображения, она представляла себе икону целиком, без лакун, как будто написанную вчера и… о ужас! Икона на глазах стала меняться. В комнате похолодало. Стекло, закрывающее раритет оползло инеем, но даже сквозь вязь ледяных кристаллов стало понятно, что все утраченные части изображения вернулись. Доска словно срослась. И как точка в конце романа, на Еванглии в руках Иисуса проступила надпись: «Придите ко Мне, все труждающиеся и обремененные и аз упокою вы».
Магические метаморфозы видела не только Сашенька, но и вся группа экскурсантов и женщина-экскурсовод. Первый шок и ступор сменился тихой паникой. Прибежавший директор музея закрыл все двери и тем самым отрезал все пути к отступлению. Люди роились около большого окна во двор и гудели приглушенными разговорами, как растревоженный улей. Но Сашенька этого не видела и не слышала. Она без сил обвисла в руках Марка.