– Да. Но мне не нужно ничего терпеть… это тебе приходится… Обещай быть честной с собой и со мной, и не бойся огорчить меня, если что-то хочешь сказать, – ложь гораздо хуже.
Чувствуя вновь подступающие слезы, она прижалась лбом к его лбу, его глаза слились в один, большой и видящий насквозь…
– Я…– начала она.
Он едва заметно покачал головой, не давая ей соврать.
– Я хочу любить тебя, – поправилась она, вкладывая, кажется, все это желание в поцелуй.
Предисловие in transitu. Фрагмент 3
Иногда вдруг мне становится очень тяжело. Как правило, накатывает беспричинно. Я вдруг обнаруживаю, что все обессмыслено, что рутина, обыденные обязанности и моя собственная лень и несобранность обкрадывают меня каждый день, съедая плодотворное время, что моя жизнь не удалась, что нет в ней радости, что мои попытки сделать что-то хорошее провалились. Я могу часами слоняться по дому, пытаясь взяться за какие-то дела, но так ничего и не сделав. Я пытаюсь подобрать утешения, как ключи к замку, чтобы открыть дверь и выйти из этого сумрака, но у меня не получается. И почему-то верное решение не приходит мне в голову сразу, наверное, так нужно, чтобы я накопила нетерпение. И вот, наконец, появляется спасительная мысль о тайном убежище, о том, что мне всегда интересно, о том, с чем я не разлучаюсь ни на день в своих мыслях. И я наливаю чашку кофе и иду к своему столу. Иногда я просто читаю то, что написала до этого, иногда сразу начинаю записывать новые мысли и пришедшие образы, иногда составляю или меняю планы, но как бы там не было, с белого листа на меня льется свет, спасающий, утешающий. И вот я снова радуюсь и волнуюсь, плачу и дрожу, все обретает краски, все начинает жить, и я благодарна этой своей другой жизни. У меня есть то, что есть не у каждого.