Дидерихсен, датский «коммерсант»
Аббат д’Эспаньяк, нечистый на руку армейский поставщик
Базир, Делоне – депутаты
Гражданин де Сад, писатель, бывший маркиз
Пьер Филиппо, депутат, написал памфлет против правительства во времена Террора
Некоторые члены Комитета общественного спасения:
Сент-Андре
Барер
Кутон, паралитик, друг Робеспьера
Робер Ленде, адвокат из Нормандии, друг Дантона
Этьен Панис, депутат левого крыла, друг Дантона
На суде над дантонистами:
Эрманн (см. с. 19, «В Аррасе»), председатель Революционного трибунала
Дюма, его заместитель
Фукье-Тенвиль, ныне государственный обвинитель
Флерио, Льендон – адвокаты со стороны обвинения
Фабриций Парис, судебный секретарь
Лафлотт, тюремный осведомитель
Анри Сансон, палач
Людовика XV называют Возлюбленным. Проходит десять лет. И те же люди верят, что Возлюбленный принимает ванны из человеческой крови… Избегая Парижа, запершись в Версале, король находит, что даже там слишком много людей и дневного света. Он мечтает об укромном уголке…
В голодный год (теперь они случаются часто) король, как обычно, охотился в Сенарском лесу. Встретив крестьянина, который нес гроб, он спросил: «Куда несешь?» – «Туда». – «Мужчину или женщину?» – «Мужчину». – «Отчего он умер?» – «От голода».
Жюль Мишле
Глава 1
Жизнь как поле боя
(1763–1774)
Теперь, когда пыль улеглась, можно оценить положение вещей. Теперь, когда последняя красная черепица уложена на крышу нового дома и брачному договору четыре года. Город пахнет летом, запах не слишком приятный, но такой же, как в прошлом году, и каким будет во все последующие. Новый дом пахнет смолой и восковой мастикой, а еще серной вонью назревающей семейной ссоры.
Кабинет мэтра Демулена через двор, в старом доме, который выходит на улицу. Если, стоя на Плас-д’Арм, поднять глаза на узкий белый фасад, вы увидите, как хозяин украдкой замирает перед ставнями первого этажа. Кажется, будто мэтр Демулен смотрит на улицу, но на самом деле он далеко отсюда, скажут наблюдатели. Да, это так. Мысленно он в Париже.
Во плоти мэтр Демулен поднимается по лестнице. Его трехгодовалый сын следует за отцом. Мэтр Демулен подозревает, что следующие двадцать лет сын так и будет болтаться под ногами, но что толку сетовать. Полуденная жара висит над улицами. Младенцы Генриетта и Элизабет спят в колыбельках. Мадлен с такой злостью и в таких выражениях ругается на прачку, что никто не угадал бы в ней хорошо воспитанную женщину в деликатном положении. Он закрывает за собой дверь.