– Вот придут результаты твоих анализов, тогда они станут решать, что с тобой делать. Отпустят или еще чего. – Мужик в шутливом испуге прикрыл щербатый рот грязной ладонью. – Может, на принудительное лечение отправят.
– Я не наркоман. Вообще ни разу не употреблял, – вяло отмахнулся он. – Просто ничего не помню…
Он и правда не помнил, как выбрался с той дороги. Как шел по трассе. Разве смог бы он пройти столько километров пешком? Он бы до утра добирался.
– А во сколько нас с вами привезли? – встрепенулся Вадик.
– Чуть за одиннадцать, в начале двенадцатого. Часов-то у меня нет, – широко заулыбался дядя.
– Если нет часов, то как вы помните время? – усомнился Вадик.
– В одиннадцать вино перестают продавать… Я не опоздал! А продавщица без одной минуты не продала. Я шум поднял, а она сразу полицию вызвала. Пока приехали, пока разобрались, пока доехали. В общем, двенадцатый час был, парень. А может, и все двенадцать.
Понятно. Пешком он бы ни за что не дошел. Значит, его шарахнули по голове, загрузили в машину, довезли до трассы и выбросили на обочине, как мусор.
Могла это быть Света? Вряд ли. Но ее верный цербер – Влад Хлопов – запросто. Если он узнал о Вадике всю правду, то мог так поступить, спасая хозяйку от этакого ничтожества.
Он приуныл, улегся и свернулся на жесткой скамье калачиком. Его тошнило, голова кружилась, мучила жажда. Но воды тут точно не дадут. Он прикрыл глаза, и ему даже удалось задремать.
– Игнатов, на выход! – громко заорал кто-то от двери.
Вадик вздрогнул, резко сел и тут же громко застонал от резкой боли в голове.
– Игнатов! – еще громче заорал конвоир. – Выходи! На допрос!
Пошатываясь, он шел по коридору со сложенными за спиной руками. Очень хотелось, чтобы это оказалось сном, просто ночным кошмаром: и коридор, и конвоир, топающий сзади, и грядущий допрос. Но Вадик понимал, что это реальность – по страшной боли в голове. Во сне же ничего не болит…
– Ваше имя, фамилия, возраст, род занятий.
Сидевшая перед ним некрасивая полная девушка быстро заполняла бланк допроса, слушая его ответы.
– Что можете сказать по факту вашего задержания?
Она глянула на него исподлобья.
– Ничего… То есть я ничего не помню.
– Вообще ничего? – поинтересовалась она, глядя на него равнодушными пустыми глазами.
– Как оказался на трассе, не помню. А до того, как меня ударили по голове, – все.