– Нет, но он был похож на придурка, – Ивонна нахмурилась, поправляя расставленные мыльницы. Чёрт бы побрал её соседа снизу за то, что он испортил ей выходной с Никой. – Я имею в виду, что он был слишком грубым.
– Мне жаль, что он испортил тебе выходной, милая, – Хана всегда использовала такие ласковые слова. Милая, дорогая, тыковка, гремлин – хотя это она приберегла для Ники, и Ника совсем не возражала. – Но ты должна признать, что шум становится существенным, когда Ника начинает бросаться с мебели, изображая из себя супергероя.
– Гимнастку.
Хана посмотрела на неё широко раскрытыми глазами.
Ивонна выдохнула и отступила, ещё раз оглядев витрину.
– Теперь она хочет быть гимнасткой.
– Ну, это, по крайней мере, реальная возможность. Я беспокоилась, что она навсегда останется привязанной к идее стать Чудо-женщиной.
При этих словах Ивонна усмехнулась, настроение поднялось. Её дочь действительно мечтала стать Чудо-женщиной. Очень давно.
Она даже настаивала на том, чтобы носить золотые наручники несколько недель подряд.
– Точно. Итак, вчера мы тренировались, пока ко мне не ворвался мистер Ворчун.
– Тренировались? – Хана сморщила нос. – Дома? О, Ивонна.
– Что? Весь день шёл дождь. Где ещё мы должны были это делать? В вестибюле здания?
– Ты могла бы выбрать любое другое занятие в дождливый день, всё, что не включает в себя приземление Ники всем весом на пол снова и снова. Я могу только представить, сколько шума было при этом, – Хана вздохнула и похлопала Ивонну по плечу. – Я знаю, что ты не любишь говорить Нике «нет», но это не делает тебя плохой мамой.
Это был прекрасный пример того, насколько хорошо Хана знала Ивонну. Она в одном предложении остановилась на каждой из неуверенностей подруги.
Но, опять же, Хана, может быть, и милая, но никогда не любила ходить вокруг да около.
– Пойдём. Эмма хотела, чтобы мы начали распаковывать новый товар до обеда.
Ивонна последовала за подругой через магазин в подсобку.
Она работала в «Сердце дома» почти три года, с тех пор как переехала в Рокфорд с ребёнком и машиной, полной одежды.
Эмма Алерамо, владелица магазина, была её первой знакомой в большом городе, а Хана Гарленд – второй.
Они стали её новой семьёй после того, как старая отшила её, когда она имела наглость забеременеть в девятнадцать лет.
– Что за новый товар? – спросила Ивонна, когда они вошли в пыльное помещение.