– Твою мать! Какое ты жалкое убожество! – Сплевываю ему под ноги.
– А ты?! Андрей, ты на себя посмотри! – Мартышка отпускает лацкан пиджака и с размаху ударяет мне в бок кулаком. Больно. – Нашел, кого бить. Он же изначально слабее.
– Мартышка…
– Олеся. У меня есть имя, Андрей, – серьезно говорит она, нахмурившись. – Больше не смей меня так называть. Те времена прошли, и их не вернешь.
– Лесёнок, меня тошнит. Может, врача вызвать? – тихо хрипит Руслан.
– Я сейчас тебе принесу льда. Подожди немного, – просит Мартышка и, выехав из-за стола, направляется в сторону дома.
Я следую за ней.
– Андрей, ты до сих пор не понял, что я не хочу тебя видеть? – не оборачиваясь, бросает через плечо Олеся.
– Нет, не понимаю. Не понимаю, что я сделал такого, что ты так ко мне относишься? – качаю головой. – Разве не ты сделала свой выбор, укатив со своим на всю голову больным женишком Эдиком, бросив меня? Я все знаю, Олесь. Знаю, что вышла ты за него замуж потому, что твой брат сидел в тюрьме, а отец Эдика мог ему там обеспечить более-менее сносную жизнь. Только вот по тебе не скажешь, что замужество пошло тебе на пользу, – говорю все на одном дыхании, потому как боюсь: если споткнусь хоть на одном слове, потом не успею ничего сказать.
Мартышка быстро заезжает на кухню и, резко остановившись, разворачивается ко мне лицом. Я замираю перед ней. Ее взгляд приковывает меня к месту. Жутко холодный, злой, под стать ледяной королеве.
– Ты сейчас это серьезно? – дребезжащим голосом спрашивает.
– Что именно?
Отступаю на шаг. Мне некомфортно от того, что приходится смотреть на Мартышку сверху вниз.
– Все. Каждое слово. Кто тебе такую чушь сказал? – Она, не отпуская взгляда, смотрит мне как будто в душу.
– Отец твоего женишка и сказал, – отвечаю и, перевернув стул, стоящий чуть поодаль, оседлываю его, сжимаю руками спинку. – Что случилось, Олесь? Почему ты в инвалидной коляске?
Шумно вдыхаю. Мне так больно об этом говорить потому, что ком, застрявший в горле, норовит задушить меня.
– Ты издеваешься? – голос Олеси срывается.
– Вовсе нет. Я хочу знать, что этот ублюдок мог сделать с тобой, что ты оказалась в инвалидной коляске? – настойчиво пытаюсь добиться правды, хотя вижу по лицу Мартышки, что она готова вот-вот закрыться. Отступить.
– Этот ублюдок врезался в твой мотоцикл пять лет назад, Андрей. Именно с тех пор я и не хожу. – Глаза девушки блестят, и Олеся отворачивается от меня. Очевидно, что она не хочет, чтобы я видел ее слезы.