– Да, поэтому мы просим подкрепление.
Дефиун согнулся в приступе безудержного хохота. Он пытался что-то говорить, но давился словами и смеялся вновь. Гвардейцы терпеливо ждали по стойке смирно. Закончив веселье, капитан утер слезы.
– Вы, двое здоровых воинов, боитесь одну маленькую девушку? Она весит вполовину меньше, чем каждый из вас!
– Но господин капитан…
– Отставить разговорчики! Еще раз услышу подобную чушь, получите у меня плетей! А теперь живо развяжите её высочество!
После этих слов капитан твердой походкой ушел вслед за герцогом.
Гвардейцы осторожно вошли в покои принцессы. Она все еще сидела привязанная к креслу в центре комнаты.
– Шевелитесь, тролье отродье! – рявкнула она. – Я бить не буду, сильно.
Уже взявшиеся за её путы гвардейцы после этих слов замерли, как вкопанные.
– Да ладно, шучу, вообще бить не буду. Развяжите меня уже! Клянусь рогами Тангрихайма, я страшно хочу отлить!
Над тихим лесом поднималась заря. После освобождения варвара прошло больше суток. Троица значительно удалилась от места битвы, тщательно запутав следы. Варвар сдержал обещание. Во время изматывающей спешки сквозь чащу ночного леса, он сбивчиво и сумбурно объяснил паре новых знакомых, кто он и что собирается делать. В эту историю поверить было непросто. И не легче было решить, что делать дальше.
Остановиться и спокойно подумать Хруст и Морни могли только сейчас. После того, как выспались и подкрепились наскоро приготовленной походной кашей.
Они вдвоем сидели бок о бок возле догорающего костра, варвар отошел в кусты. Свой меч он беспечно бросил тут же, и хитрый гоблин сразу спрятал его.
– Что делать будем? – спросил гоблин, запихивая в рот последнюю ложку каши.
– До Энотеры не так уж и далеко. И дело пахнет золотом.
– По мне, оно пахнет жареным. Какая-то слишком мутная история. Может, он все-таки просто повредился в уме?
Могучая фигура Гронана появилась на краю полянки и, лучезарно улыбаясь, помахала им рукой.
– Чудесное утро! Не правда ли? – пробасил он. На деревьях запели птички. И он тут же стал насвистывать, подражая их трелям. Одна птаха даже подлетела к нему и села на подставленный палец.
– Даже не надейся. – мрачно изрекла Морни и глотнула из кружки горячей и черной жидкости, известной как «бодрящее утреннее зелье».