– Не знаю я за того Кирилла, а Глеб таки самый настоящий Демидов. Или я ничего не понимаю в женихах?
– Конечно, мамочка, – вздохнула я.
Глеб
– Проснись! Эй ты, скотина, просыпайся!
Ощутимый пинок в бок. Клубные вышибалы нынче совсем распоясались. Я приоткрыл глаза, мучительным усилием воли вырвал себя из похмельного забытья, сгруппировался и ловко (как мне верилось) нанес удар одному из вышибал. Оказалось, показалось, что нанес, а на самом деле в воздухе руками помахал.
Второй удар пришелся в область печени. Ух! Больно, но привычно. В нормальном состоянии мало кто рискнет бить лежачего Глеба Демидова, но состояние сейчас не то чтобы нормальное. Ничего, за превышение полномочий кое-кто расплатится. Вот только нужно немного очухаться. Сколько я вчера выпил? И только ли пил?
– Он приходит в себя, – со странным акцентом сказал один из вышибал.
Акцент показался смутно, тревожаще знакомым. Кого тут у них обычно в громилы берут? Жгедейцев? Эврианцев? Система Эдж только кажется цивилизованной, а по сути, нравы тут феодальные. Меня больше тревожил другой момент – подо мной ощутимо подрагивал пол. Я лежал, а вышибалы сидели слева и справа, покачиваясь. И потолок был как-то… низко.
– Какого черта? – простонал я. – Куда вы меня везете, злодеи? Если это похищение, то я сам себя выкуплю… и дам больше.
– Молчи, – сказал тот, что с сильным акцентом. И торжественно добавил: – За все, тобой содеянное, готовься к смерти.
– Обоснуйте свои претензии, – прохрипел я, шамкая.
Во рту стояла горечь, словно наркотического кактуса с Багамы нажевался. А может, и впрямь нажевался? Что вообще вчера было?! Помнил я лишь начало вечера: двух брюнеток очень красивой наружности из ночного клуба на Аквилоне-5, приятное времяпровождение с одной из них в номере отеля прямо над клубом (нет, кажется с двумя сразу… сразу?!) и… все.
Девушки что-то заказали в номер, причем когда я пытался уточнить, что именно, хихикали и обещали врата в рай. Кто-то что-то привез, и вроде бы это была не служба отеля. Дальше состоялись: а – приятные ощущения, бэ – забвение.
Я разлепил клейкие веки и сконцентрировался на парнях, что сидели на кожаных диванах мчащейся в неизвестность машины. Крепкие фигуры, ярко-карие глаза, смуглая кожа, крупные носы. Мать вашу! Каалаханцы! Этим-то что от меня нужно?! Вроде ничего не нарушал, развлекся только… слегка. У каалаханцев строгая мораль, но только внутри брака, а я человек вольный, холостяк… пока.