– Не волнуйся, мама. Дело не в деньгах. Она права, я, наверно, слишком серьёзно ко всему отношусь.
– А как же иначе?
– Иначе, мама, это – иначе. Проще надо относиться ко всему, – ответил он и опять лёг.
– Это как?
– Я не знаю.
Мама склонила голову и молчала. В её глазах была печаль. Она вспомнила слова мужа, когда он уходил к другой женщине: «Мне не дотянуться до твоей святости. Мне грешить хочется». Кириллу было тогда двенадцать лет, и именно ему она посвятила свою жизнь. И сейчас слова сына больно отозвались в её сердце. Ей было тогда сорок девять лет, но она была достаточно активна для своего возраста и хорошо выглядела. Одевалась она скромно, но со вкусом, добавляя для настроения яркие аксессуары. Работала Алевтина Сергеевна заведующей библиотекой и постоянно организовывала встречи с авторами, вечера поэзии, клубы по интересам, проводила большую работу со школьниками. Часто с собой приводила сына, чтобы привить ему достойные качества человека. И вот сейчас он говорит ей, что жить надо иначе.
Сверху у соседей что-то с грохотом упало на пол, и какие-то громкие передвижения слышались некоторое время. Мать и сын молча посмотрели на потолок, подумав о том, что вот и у них что-то рухнуло.
– Ты знаешь, сынок, раньше это называлось безответственностью. Представь врачей на операции, когда один говорит другому: «Что ты переживаешь за него и столько возишься с ним? Относись проще. Отрежь, да и всё». Или пекарей, которые тебе хлеб проще сделают, или учителей, которые скажут, почитайте, мол, сами. Люди перестали переживать друг за друга. Действительно, проще было бы думать только о себе и своих благах.
– Мам, ты перегибаешь палку. Может, я не так выразился. Мне хотелось сказать, что я слишком серьёзно отношусь к жизни и требую от окружающих того же, а люди ведь разные.
– В этом ты прав. Выбирай тогда друзей по своим интересам и взглядам на жизнь, тогда тебе не придётся под них подстраиваться. Если твоя девушка тебя не ценит, тогда не трать на неё время, – ответила мама, глядя в окно.
Сумерки уже совсем опустились на город. Во дворе стало тише, и только иногда слышны были команды хозяев, зазывая своих питомцев: «Ко мне. Домой».
– Но я люблю её, – тихо сказал Кирилл.
– И ты готов терпеть от неё унижения? – спросила мама.
Во дворе кто-то опять громко крикнул: «Я кому сказал! Ко мне».