Неизвестно, сколько он там просидел, размышляя о своей жизни и творческом пути, может целую вечность, может пару часов, только всему приходит конец. Рядом обрисовалась невнятная высокая фигура в желтой куртке.
– Извини, я присяду тут? – спросила фигура. Другие лавочки были свободны, но Миру было все-равно, он кивнул.
Фигура уселась, расстегнула рюкзак и достала бутылку с прозрачной жидкостью.
– Вино, – пояснила фигура, – будешь?
После такого предложения фигура перестала быть просто фигурой, у нее появились очертания довольно милого мужского лица с вытянутой челюстью, пухлыми губами и отросшими волосами.
– Мирослав, – представился Мир. Фигура обрела мужские черты, а, значит, необходимо пожать ей руку, во всяком случае так его учили.
– Стас! – у него не было никаких предрассудков по поводу рукопожатий, когда кто-то протягивал ему руку, он добродушно ее пожимал, на этом все.
– Это ж ты вроде сейчас в спектакле играл? – спросил Стас, указывая пальцем в сторону театра.
– Вроде я, – меньше всего Миру сейчас хотелось думать и говорить о театре, по крайней мере пока он не дошел до определенной кондиции.
Стас быстро уловил интонацию и решил пока не заговаривать о театре, мало ли. Опыта общения с актерами у него не было никакого. Хотя, если хорошо подумать, в школьное время его друзья посещали актерский кружок, может это считается? Не зная зачем, Стас добавил:
– Ты не подумай, я не какой-то там сумасшедший фанат, у меня у самого парочка друзей – актеры.
Миру было решительно все-равно. Стасу тоже, может быть, он и сморозил сейчас глупость, только он никогда по этому поводу не парился. Кто не морозит глупости? По крайне мере они не стоят того, чтобы из-за них париться.