Этот плевок Брейд, безусловно, заслужил. С Тобиасом нельзя было играть втемную.
– Тобиас, одному очень близкому мне человеку угрожает казнь. Я пытаюсь его спасти.
– Каким это образом баллада может спасти от казни?
– Послушайте. Разбойники напали на отряд Фаркенгайта ночью. Их было много, допустим – сорок. Фаркенгайт бился с вожаком. Один из разбойников вытащил кинжал из груди убитого товарища и вонзил в спину Фаркенгайта. Тот выкрикнул что-то патетическое о славе Ракайи, зарубил предводителя и умер, как герой. Это все, что мне нужно. Прошу вас, Тобиас.
Поэт задумался.
– Если не ошибаюсь, ваш племянник служил под началом Фаркенгайта?
– Да. Но об этом не надо упоминать в балладе.
– И о том, кому принадлежал кинжал – тоже. Ну, надеюсь, к вечеру успею закончить. Хороший у вас парень вырос, ему стоит помочь.
– Спасибо, Тобиас, – Брейд протянул поэту кошелек. Тобиас предпочел бы отказаться, даже головой замотал – но все-таки взял. Что поделаешь, нужда.
За дверью дожидался один из людей Брейда.
– Шпиона поймали, ваше сиятельство, – сообщил он вполголоса, как только Тобиас скрылся из глаз.
– Что он делал?
– Рылся в бумагах в кабинете ее величества. Простой слуга. Говорит, пыль вытирал.
– Где он?
– В пыточную отвели.
– Отлично.
О существовании в замке этой маленькой комнаты знали очень немногие. Ее величеству безусловно не понравилось бы наличие такого заведения в ее доме. Располагалась она, как и положено, в подвале. Пахла сыростью и ухоженным железом. Железа было много – разнообразные механизмы с винтами и шипами, блестящие, недавно смазанные, содержались в образцовом порядке, как оружие в хорошем арсенале. Перед дыбой к устрашающего вида шипастому креслу был прикован мускулистый детина в ливрее бело-голубых цветов дома Наррата. Широкие обручи обхватывали его ноги, руки, талию и даже шею, тем не менее, его охраняли двое солдат. Слуга старался держаться уверенно, но независимое выражение его лица несколько портила бледность и капли пота на лбу. Брейд присел напротив на краешек дыбы.
– Ну и что ты собирался украсть в кабинете ее величества?
– Я там убирался, ваша светлость.
– Ты работаешь горничной?
– Я не обязан вам отвечать.
– А кому обязан?
– Дворецкому, он меня нанимал. И госпоже императрице.
– Госпожа императрица, к сожалению, не занимается проблемами прислуги. А с господином Цеприсом надо будет побеседовать отдельно – он проявил преступную неосторожность при найме. Вот перед кем тебе точно придется отчитаться – это перед капитаном Дреббом. Он начальник охраны, воровал ты как раз в его дежурство… Я буду задавать вопросы ему, а он – передавать их тебе. Капитану Дреббу все очень охотно отвечают, – ребята, приготовьте вора к разговору с Дреббом! – а я уступаю тебе свое место.