Глазастая винтовка мирно лежала рядом, и глаз ее был зачехлен. Растянувшись на травке под прикрытием ежевичных кустов, Сэслер спокойно поджидал добычу.
При ясной погоде мир просматривался до самых гор, загораживающих горизонт. Даже старая дорога была видна… и, кажется, по ней кто-то шел…
***
– …Старая дорога уходит дальше в горы, – сказала Влада. – Там текут ледяные горные ручьи, где раньше промывали песок и искали золото. Вдоль таких ручьев в те времена как грибы вырастали поселки золотоискателей. Сейчас все заброшено, но не исключено, что часть народа осталась – а значит, без огнестрелки нам с тобой там нечего делать. Придется сделать крюк по лесу.
Кангасск вздохнул и задумчиво почесал свою чаргу за ухом; та громко мурлыкнула в ответ.
***
Мало ли кто ходит по старой дороге. Сэслер не против. Но вот сворачивать с нее и нарушать его границ они не имели права!
Сорвав чехол, Сэслер схватился за винтовку, глянул в глаз. И ладно хоть выдержки хватило сгоряча на курок не нажать! Сначала он принял этих двоих всадников за солдат Крогана – и жутко разозлился, что они посмели опять сунуться в его владения. Но потом присмотрелся и увидел, что кевлар-то на них, конечно, кевлар, но у них нет ружей! У одного висит через плечо короткий лук, за спиной – колчан со стрелами, на поясе – меч. У второго и вовсе пара мечей – вот и весь арсенал. Да и поклажи у них прилично, как у путешественников, а вовсе не дурней Крогана.
Вот так так! А думалось, через Горелую Область никто больше не ходит! Даже дорога заросла почти. И вот на тебе!
Определенно, эти двое появились тут неспроста. Сэслер не был бы Сэслером, если б не решил докопаться до истины. Охота подождет. Возможно, эти двое даже похуже солдат Крогана могут оказаться, даром что без ружей. Нет, определенно, за ними надо проследить.
Две черных букашки двигались по равнине неторопливо – и Сэслеру было хорошо видно их со склона. Главное, заметить, где они войдут в лес, а уж в своем-то лесу охотник их не потеряет. Сэс не беспокоился, глядя на клонящееся к закату светило: пропадать на охоте по несколько дней кряду для него было не впервой. Дома его не хватятся.
Порой он снимал чехол и приникал к винтовочному глазу. Увеличение глаз давал хорошее, а опыта Сэслера хватало, чтобы читать разговоры по губам. Сколько прихвостней Крогана на этом провалилось! Сколько их, точно оловянных игрушек, потом попадало! И все из-за того, что обсуждали что попало между собой. Конечно, откуда они могли знать, что невидимый охотник следит за ними со своего склона и знает все, что они говорят? День пути, ночь болтовни у костра, а потом – нежданная гибель всего отряда. Жуткая, бесшумная стрельба неизвестно откуда, ведь, казалось бы, местность открытая, спрятаться стрелку негде, разве что на склоне, так ведь не дострелишь оттуда! К тому же так точно в голову каждому не попадешь. (О глазе-то – изобретении Сэслера – знал только сам Сэслер да его семья). Вот и пошло: мифы всякие народились про нечисть, про волшебство… Сам того не ведая, одинокий охотник держал в страхе всю разбойничью ватагу Крогана и волей-неволей закрывал им всякий путь на Юг по старой дороге.